Когда Нэд вскинул взгляд на меня, в его глазах бушевала ярость.
– Я не знаю. Богом клянусь, не знаю. Если бы знал, если бы только мог предположить, кто бы это ни был, мужчина или женщина, я бы вам сказал. Я любил его, любил как близкого друга, коллегу, на которого можно положить в трудную минуту детектив Берч.
– Я вам верю. Вам случалось путешествовать с ним вместе, по делам или ради развлечения, поиграть в гольф, посещать спортивные матчи, вечеринки?
– Ну да. Не реже чем раз в месяц.
– Нэд, посмотрите на меня. Я верю, что вы его уважали и дорожили его дружбой, поэтому скажу вам прямо: если вы сейчас что-то утаите, ему это не поможет, а только навредит. Так что подумайте, перед тем как отвечать. Когда вы путешествовали с ним вдвоем, он когда-нибудь искал общества женщин? Пытался пригласить компаньонку – профессиональную или любительницу?
– Нет, послушайте меня! – Нэд вскинул руку, закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов. – Мы с ним почти всегда брали номер с двумя спальнями и практически все вечера проводили вместе. Не могу присягнуть, что он всегда был один в своей спальне или что он никогда не выбирался из номера тайком, когда я засыпал. Не могу в этом поклясться. Но я могу вам поклясться, что никогда не видел ни малейших признаков чего-то подобного. И слухи никакие до меня не доходили. Я никогда не видел, чтобы он искал женской компании. Макс был верным семьянином, он очень любил Элизабет. Он меня иногда поддразнивал, даже подначивал, чтобы я нашел себе, наконец, хорошую женщину и остепенился. Детектив Берч, он был серьезным семейным человеком. И если вы будете копаться в грязи, которой кто-то его измазал, вы никогда ничего не найдете. Потому что все это – гнусная ложь.
– Ладно, Нэд. Как вам такой вариант: вы много путешествовали с ним вдвоем, только вы и он. Вам когда-нибудь случалось заглядывать в стрип-клуб, секс-клуб? Холостяцкая ночка… Бывало такое?
– Нет. Это было не в духе Макса. Да ему было бы неловко пойти со мной в такое место. Мы ходили на матчи, в спортивные бары и все такое в этом роде.
– Хорошо.
Нэд кивнул, отвинтил крышечку бутылки и выпил воды.
– Как только мы сможем забрать тело Макса из морга, я обо всем позабочусь. Я затем и пришел, чтобы узнать: может, есть что-то новое в расследовании?
– Могу вам сказать одно, Нэд: дело вашего друга для меня сейчас на первом месте. Вы будете заниматься проведением поминальной службы?
– Да. – Нэд снова отпил воды.
– Кто обставлял их дом, Элизабет?
Нэд улыбнулся.
– Да. Да, я вас понимаю. Никакой простоты там нет, так как Элизабет из богатой семьи и привыкла к роскоши во всем. Но Макс был не против, ему всё нравилось. Он даже получал удовольствие… Он называл это хоромами Эвансов.
– Да уж, держу пари. У него в кабинете все совсем по-другому.
– Ну да, – кивнул Нэд. – Мужской мир. Так он это называл.
– вы в поездках не замечали, Макс принимал снотворное?
– Я… Нет, я так не думаю. То есть я хочу сказать, может быть, изредка, время от времени… Не припомню, чтобы он об этом упоминал, но, может, просто к слову не пришлось. Я знаю, что он всегда спал с закрытой дверью и задернутыми шторами. Он говорил, что только так может по-настоящему выспаться. Наверно, этот ритуал закрывания дверей и задёргивания штор и служил для него снотворным.