Да, тогда Ева была скромной с печатью робости на лице. Тогда ее лицо разительно отличалось от теперешнего. Тогда она вся была сплошной застенчивостью. По крайней мере, в их глазах. Такой она предстала перед ними и такой была поначалу.
Андрей вспоминал, как она первый раз легла в его постель. Стеснялась, прикрывалась, хотя буквально тогда же он увидел, что в постели она явно не новичок и не такая уж скромница. Но именно такая она очень понравилась ему. Он прикипел к ней. Сейчас в постели она бывала еще более буйной, чем прежде. Застенчивость и скромность пускала в ход тогда, когда ей это было выгодно. Андрей все это подмечал. Да, она продолжала оставаться неотразимо-привлекательной, но при этом сильно изменилась. Если раньше ему думалось, что он изучил ее наизусть, то теперь все чаще видел совсем другую Еву, которую не знал.
В данный момент у него снова появилась крамольная мысль, что Ева может быть причастна к убийству Дорчакова. В это не верилось, по крайней мере, в это не хотелось верить. Он задумался.
А она неслышно возникла в дверях. Голая, с влажными волосами, с улыбкой на лице. Окинула его удивленным взглядом:
— Ты еще не лег, Андрей? Что ты там рассматриваешь? Фото?
Застигнутый врасплох, он кашлянул и показал рукой на снимок:
— Да. Дорчаков здесь.
— Так и что? — Ева прошла к кровати, быстро расстелила постель и легла.
— Выпал из нашей обоймы, — непонятно объяснил Андрей, тоже разделся, разбрасывая одежду так же, как она.
Уже под утро, когда, утомившись, они затихли, она, лежа на спине с закрытыми глазами, слегка пошевелила губами:
— Ты свет будешь выключать?
Но он не спешил этого делать. Ему нужен был свет, чтобы видеть ее лицо. Впрочем, свет люстры уже был не важен, ибо за окном занимался рассвет и Андрей мог наблюдать лицо девушки без потолочного освещения. Он решил задать вопрос, который мучил его, чтобы устранить точившее изнутри сомнение. И задал. Но не так, как хотел, чтобы не обидеть Еву, а так, как ему задавала подобный вопрос Думилёва:
— Ты зачем это сделала?
Лицо Евы не дрогнуло ни одним мускулом, веки оставались закрытыми и спокойными. Она даже не спросила, что он имел в виду, она уже засыпала.
Между тем, Андрей повысил голос.
— Кроме нас троих знала еще ты.
И опять никакой реакции от Евы.
Тогда Ватюшков задал вопрос напрямую:
— Почему ты убила Дорчакова?
Ева на мгновение остановила дыхание, как будто хотела понять, не ослышалась ли она? Затем глаза ее распахнулись, и Андрей обратил внимание, что сна в них совсем не было. Он внутренне удивился, поскольку она только что засыпала. Оставаясь недвижимой, проворковала:
ebooksa