— Значит, ошиблись.
— Или ошиблись, или…
— Или сошли с ума…
— Или это место такое заколдованное.
— Ну, мне пора возвращаться, а то ребята не могут играть без четвертого, — сказал вольнонаемный, пятясь к двери.
— Эй, ты, стой смирно! — рявкнул сержант. — Я сам скажу, когда пора возвращаться в игру!
— Да? Ты, может, хочешь здесь встретиться и поздороваться с каким-нибудь Всадником Без Головы?
— Я же говорю, что пора возвращаться играть, — твердо сказал сержант. — Пошли!
Солдаты начали осторожно отступать к двери. И в это время Лафайет, стоящий за занавеской и вдыхающий аромат женского тела, которое он держал на руках, услышал предварительное потрескивание, исходящее из эфеса шпаги.
— Ох, только не это! — взмолился он про себя.
— Бабочка вызывает Летуна, — прозвучал суровый голос у левого бедра. — В чем дело, Летун? Вы не докладываете уже пять минут!
— Вон там, — сказал напряженный голос. — За портьерами.
— Летун! Немедленно доложить обстановку!
— Заткнись ты, кретин! — прошептал Лафайет в направлении своего левого бедра и отступил в сторону, когда портьеры были грубо откинуты.
— Э-э-э! — сказал человек, уставившись на ношу Лафайета широко раскрытыми глазами.
— О-о-о! — сказал его товарищ, заглядывая через его плечо, и облизнул розовым языком сухие губы.
— Святой Мося! — сказал третий. — Она… она плывет по воздуху, а?
— У нее крохотные розочки на подвязках, — сказал первый.
— Вы только посмотрите, ребята!
— Плывет она или нет, а такой фигурки я давно не видел, — установил его товарищ.