— Салями было подо мной, когда я придумал нож, и мы его ели, когда речь зашла о костюме для переодевания, и оно было в моем кармане на стене замка! Значит, все, что мне надо было сделать, это…
О"Лири почувствовал, как холодная рука сжала его сердце.
— Мой карман! Оно было в кармане моей куртки — а я оставил ее наверху, чтобы не перерезало веревку!
— Ну, хорошо, — ответил он. — Это значит, что тебе придется взобраться наверх, вот и все.
— Взобраться наверх? Мои руки, как лед, сам я слаб, как котенок, весь замерз и, кроме того, это займет слишком много времени…
— Поднимайся.
— Я… я попытаюсь.
С огромным усилием О"Лири оторвал одну руку и переместил ее выше по веревке. Теперь он уже оторвался от стены и болтался в воздухе. Его руки, осознал он, были как тесто, а тело почему-то — свинцовым.
— Это бессмысленно…
— Попытайся!
Каким-то образом он взобрался еще на один фут. Потом умудрился преодолеть еще шесть дюймов. Потом повис, отдыхая, и преодолел еще дюйм. Ветер качнул веревку и ударил его о стену. Он поглядел наверх: что-то темное лежало на парапете, хлопая тканью по ветру.
— Это слишком далеко, — с трудом выдохнул он. — И в любом случае…
Со страхом и восхищением смотрел он, как куртка постепенно высвобождалась из-под веревки, под которую была подложена. Полы ее свесились с парапета. Ветер накинулся на нее, подпихнул ближе к краю. Какое-то мгновение она висела там, новый порыв ветра шевельнул ее…
Она начала падать, прощально размахивая пустыми рукавами, по направлению к нему. Развеваемая ветром, она стала удаляться от здания.
В диком прыжке Лафайет кинулся в пустое пространство. Его вытянутые руки нащупали куртку, прижали к себе. Яростный ветер со свистом проносился мимо него. О"Лири с трудом нащупал карман, и его пальцы сомкнулись на жирном пакетике с салями, который положила туда Свайхильда.
— Чудо! Любое чудо! Но только поскорее…
Страшный удар обрушился на О"Лири, из полной темноты он влетел в темноту, освещенную огнями, заполненную грохотом и визгом. Затем полная темнота окутала его, как могила.
— Это просто чудо, — говорил голос из другой жизни, которая, казалось, была много веков тому назад. — Насколько я понимаю, он упал с крыши, ударился о карниз и влетел в окно, свалившись прямо на его высочество, который как раз подбежал, чтобы узнать, что за любопытные звуки слышатся снаружи.
— Разойдитесь, а то ему нечем дышать! — рявкнул другой голос.
Лафайет понял, что глаза у него открыты и что он смотрит на нахмуренное лицо Лоренцо, немного разодранное, но такое же свирепое, как и раньше.