— Меня… нас… водили как кукол, — продолжал он. — У карга есть что-то в резерве. Ты должен разбить цикл.
Он вытащил из коробки пистолет и протянул мне.
— Держи, — произнес он. — Выстрелишь в голову. — Возглас протеста застрял у меня в горле. — Мне известны все аргументы, — говорил будущий "я". — Я сам использовал их около недели назад. Именно таковы размеры темпорального энклава, предоставленного в наше распоряжение. Но доводы ни на что не годны. Убийство — единственное изменение, которое мы можем внести.
— Ты спятил, парень, — возразил я, испытывая некоторую неловкость в разговоре с самим собой. — Я не самоубийца.
— На это они и рассчитывали. Их расчеты оправдались. Я отказался выстрелить. — Он скривился в до боли знакомой саркастической усмешке и добавил: — Если бы я согласился, то спас бы себе жизнь.
Он взвесил пистолет в руке, и лицо его приобрело ледяное выражение.
— Я бы выстрелил не моргнув глазом, если бы была хоть какая-нибудь надежда, — сообщил двойник. Теперь он определенно был самим собой.
— Почему же ты не выстрелишь?
— Потому что ты в прошлом. Твоя смерть ничего не изменит. Но если ты убьешь меня, то тем самым нарушишь жизненное равновесие и повлияешь на свое… наше будущее. Не блестящая ставка, но единственно стоящая.
— А если я предложу свой вариант? — спросил я. Он устало кивнул.
— Попробуй.
— Используем станционную кабину, прыгнем вместе.
— Уже было, — кратко ответил он.
— Тогда ты прыгнешь, а я подожду.
— Тоже пробовали.
— Тогда застрелись сам.
— Нет смысла.
— Мы прокручиваем старую запись? Включая этот разговор?
— Ты начинаешь соображать.
— А если разнообразить ответы?