— Но…
— Я все сказал.
Петр Сергеевич выжидательно уставился прямо в глаза Андрею.
Резкий тон его слов и само поведение вызывали противоречивые чувства. А когда-то он казался таким тихим и жалким человеком, не нашедшего себя в этом мире. Чудак, рассказывающий сказки про неведомые дали, иные миры и земли, да прочую лабудень.
Но человек, стоящий сейчас перед Андреем, был совсем иным.
— Тогда что вы говорили? — не сдавался Андрей.
— Много чего говорил… И много чего не говорил…
Андрей напрягся. От него ускользнуло, что по лицу Петра Сергеевича пробежала легкая улыбка.
— Я не за себя… Понимаете…
Андрей не нашелся, что сказать. На него вдруг нахлынули тысячи мыслей: и о брате, казалось бы уже потерянном для нормального общества; и о своей пустой жизни, полной безразличности к окружающим; и мысли о матери, и тех до сих пор непонятных причинах, приведших её к самоубийству. Все это закружилось в нелепом танце.
«Зачем я к нему пришёл?» — Андрей злобно посмотрел в небо, словно ожидая ответа от него.
Посчитав разговор оконченным, Петр Сергеевич медленно побрел дальше. Но вдруг обернувшись, он вдруг громко спросил:
— А зачем это тебе?
— Ну…
Андрей от неожиданности не знал, что сказать. Ему показалось, что Петр Сергеевич словно заглянул в его мысли.
— За брата переживаешь?
— Да, — голос Андрея стал нервным и напряженным. — А вы что-то знаете?..
Петр Сергеевич улыбнулся…
4.