Пройти лабиринт

22
18
20
22
24
26
28
30

«Омоновцы» переглянулись.

— Что произошло? Растворился, словно призрак…

Оглядываясь по сторонам, они помогли подняться своему коллеге.

Михаил не знал, что его «выбросило» в паре километров от вокзала, прямо на пустырь. От этих «переходов» мутило. В прошлый раз, когда из Англии он добирался сюда, ему не было так плохо.

Он огляделся по сторонам, пытаясь собраться мыслями.

Трезво оценив ситуацию, он выбрал конечной точкой путешествия Рекъявик.

И снова замигал зеленый индикатор «КЛЮЧа», и Михаил, тяжело вздохнул, сделал шаг.

В этот раз «переход» был еще хуже. Его вдруг вырвало прямо на дорогу. Не обращая внимания на прохожих, Михаил сел на снег, и несколько минут собирался силами. В голове медленно начинал созревать план.

Поднявшись на ноги, Михаил снова ощутил подступающий к горлу комок. Кое-как совладав с порывами рвоты, он доплелся до отеля и снял недорогой номер.

Приняв душ, он завалился спать.

17.

Поднялся Михаил с кровати только утром. Голова была тяжелой и неприятно покалывала.

В ванной из зеркала смотрело бледное небритое лицо.

Наскоро умывшись, надев неприглядный костюм, Михаил спустился вниз и поел. Вкус пищи он практически не ощутил, и только кофе медленно, но верно вернуло Михаила в этот бренный мир, с его красками, звуками и прочей атрибутикой.

Осмотрев себя в зеркале ванной комнаты, Михаил пришел к неутешительному выводу: выглядел он, как заядлый революционер. Что-то среднее между Че Геварой и Фиделем Кастро.

И тут же от тоски защемило сердце: революционер всегда был обречен на одиночество. Его понимают лишь потомки, да и то не все. Понимают и сожалеют, что так трагично сложилась жизнь «этого человека».

А потом пишут диссертации либо рефераты: «Ошибки и победы товарища Мао» или «Ленин в октябре». Ведут диспуты и дискуссии, как надо было бы поступить.

А режиссеры снимут душераздирающие драмы, в которых, как когда-то пел Боярский, будет «пальба, трактиры, стычки, шпаги, кони». И конечно не обойдется без трагических моментов, глядя на которые, обыватель пустит слезу.

Михаил нахмурился. Остро захотелось выпить.

Ему всегда казалось, что он стремится только к лучшему, светлому. А на самом деле, как когда-то и предупреждала его мать, он совершил миллионы ошибок, на исправление которых затратил кучу сил, повлекших еще тысячи просчетов.