Но что бы там ни думал господин ар Гергоад, его дочь Левенез была девушкой рассудительной и не по годам умной. Очень быстро она смогла выведать у сестер, что же так печалило отца. Раз за разом, угадывая с полуслова, о чем речь, она смогла услышать, что же произошло с ее сестрицами. И когда больше выведывать уже было нечего обо всех этих печальных происшествиях, Левенез отправилась к отцу, и вот что она ему сказала:
– Батюшка, не нужно пытаться скрывать от меня, что за горе у тебя на сердце. Конечно, я еще молоденькая и сил у меня немного. Но нет ничего в этом мире, что могло бы быть сильнее моей любви к тебе. Разве что моя любовь к Господу. Поэтому я думаю, что ты можешь поручить мне поехать ко двору короля. Я говорю это не из хвастовства. Конечно, я бы предпочла остаться дома и ухаживать за тобой, но если уж надо выполнить обещанное, то позволь мне поехать в Ренн, и чем скорее, тем лучше. Если у меня ничего не выйдет, тогда покинем этот замок и оставим королю все то добро и все те богатства, которые мы от него получили. Если нам удастся остаться в добром здравии, будем счастливы, и ничто нам не помешает. Станем работать, и хоть мы не будем важными людьми, нужда не станет стучаться к нам в дверь, если будет на то воля Бога. Конечно, я понимаю, что для тебя это страшный удар – лишиться замка и окрестных земель. Но ты не сможешь помешать нашему разорению, тем более что сейчас ты захворал. Поэтому я решила, что мне надо отправиться туда, где я должна быть. И тогда ты успокоишься и выздоровеешь. Я верю, что смогу довести дела до ума с Божьей помощью. Поэтому не теряй свое время на то, чтобы отговорить меня от этого. Благослови меня и дай приказ капитану своих солдат, чтобы он научил меня обращаться с оружием. Ничего в этой науке не смыслю, а мне нужно будет суметь дать отпор любому врагу, когда это понадобится.
Эти смелые слова дочери так подействовали на отца, что тот разрешил ей ехать, хоть и больно было ему расставаться с Левенез.
Через две недели младшая дочь распрощалась с отцом и получила от него благословение перед отъездом. Ее трудно было узнать, с ног до головы одетую так, как принято было тогда одеваться воинам. Настоящий меч был привязан ремнем к ее поясу. Вид у нее в рыцарском одеянии был ладный и складный.
Итак, дочь попрощалась с отцом после долгих объятий, резво вскочила на спину коня, а потом, не оглядываясь, чтобы от грусти на глаза не навернулись слезы, начала свое путешествие.
Долго она скакала и долго не видела вокруг ни одной души. Конь у Левенез был молодой и крепкий, все шел и шел рысью, ни капли не уставая от этого. Левенез продвигалась быстро, и около полудня всадница очутилась в темном лесу. Девушка забеспокоилась, когда оказалась под огромным дубом, поднимавшимся над ее головой как огромная арка, мешающая солнечным лучам светить на землю и давать тепло и силу плющу и жимолости, которые росли хилыми и прятались в темноте, не имея возможности вырваться наверх, к солнцу. Девушка с грустью размышляла о том, что случилось с ее старшими сестрами в этом самом лесу. Ей было тревожно и неуютно от тишины этой нехоженой чащи и от того, что где-то здесь ее поджидала неизвестная страшная беда. Но недолго угнетала эта тревога ее сердце. Постепенно страх улетучивался, и через некоторое время младшая дочь господина ар Гергоада, такая же веселая, как всегда, подъехала к источнику и увидела возле него, посреди небольшой полянки, дряхлую старушку. Эта женщина, уродливая, беззубая, протягивала девушке руку, прося у нее милостыню Христа ради. Девушка тут же соскочила с коня и привязала его к иве около воды, чтобы животное смогло утолить жажду.
Потом с почтением и состраданием она дала старушке половину своего золота и серебра, которым был набит ее кошелек. Она сказала старушке, что охотно отдала бы все из любви к Господу, другу бедняков, но не могла так поступить: впереди ее ждала длинная дорога, и по пути не один раз придется расплачиваться и за еду, и за жилье, и за корм коню. После этого она пригласила старушку разделить с ней обед, отвязала от седла кожаную сумку и вынула вкусные и приятные на вид припасы. Они перекусили, сидя рядом как добрые приятельницы.
До этого момента старушка обращалась к Левенез так, будто перед ней важный господин, но перед тем, как проститься, сказала:
– Знаю, знаю, кто ты есть на самом деле и куда ты путь держишь! Твое сердце полно доброты и любви к ближнему. А сестры твои на тебя не похожи: они презирают бедняков и мелких людей. За это и были обе наказаны. А тебе я всегда буду признательна за то добро, которое ты мне сделала. Итак, я тебя благодарю за щедрую милостыню и хочу отплатить тебе добром за добро. И сейчас, и позже могут случиться с тобой весьма неприятные и даже опасные вещи, причем в тот самый момент, когда меньше всего их ждешь, так что ты не зря будешь тревожиться за свою жизнь. Вот тогда-то я тебе и пригожусь. Как случится беда, так не зевай, а зови меня на подмогу, и я тут же приду и помогу тебе.
Договаривая последние слова, старушка начала потихоньку таять в воздухе, как утренний туман, исчезающий под дневными лучами солнца в ясный летний день. Левенез так и застыла от удивления, когда нищенка совсем исчезла из виду, но печалиться об этом не стала и быстро забыла об этом странном происшествии.
Она продолжила свой путь через темный лес, который шумел вокруг нее подобно морю, и сколько ни шел ее конь, вокруг были одни вековые дубы. И вдруг на дорогу выскочил человек в черном плаще и широкополой шляпе, скрывавшей его лицо. В его руке был длинный и острый меч.
Грубым голосом он приказал девушке остановиться и отдать ему кошелек или жизнь. Он попробовал было схватить ее коня за недоуздок, но ничего у него не вышло: острый меч красавицы молнией сверкнул прямо перед ним. Грабителю пришлось отскочить назад. Такого резкого отпора от молоденького рыцаря он не ожидал.
– А ну, убирайся отсюда, разбойник, – закричала Левенез врагу, – или я сейчас с тобой разделаюсь!
Человек в черном плаще только рассмеялся такой угрозе, однако не посмел ступить ни шагу вперед. И тогда девушка набросилась на разбойника так быстро и так ловко, что выбила меч из его рук и поранила ему плечо. Тот рухнул на землю, а кровь фонтаном захлестала из раны.
Когда Левенез увидела его, несчастного, распростертого на земле, то пожалела своего врага. И вместо того, чтобы продолжить свой путь и оставить преступника страдать от боли и помирать, как собака, около большой дороги, она спешилась и пришла ему на помощь.
Неподалеку били ключи, и Левенез набрала чистой воды и промыла своему противнику и раненое плечо, и лицо.
Но вот чудеса! Когда она сняла с головы грабителя шляпу, закрывавшую его глаза, то увидела, что перед ней… ее собственный отец! Он потерял сознание, обескровленный раной, которую его собственная дочь нанесла ему ударом меча. Но его обморок длился недолго: Левенез так старалась привести в чувство отца, которого приняла за разбойника, что тот быстро очнулся и открыл глаза. Когда господин ар Гергоад вновь обрел дар речи, он сказал:
– Милая моя доченька! Я прошу у тебя прощения. Я только хотел испытать тебя, чтобы узнать, сможешь ли ты выполнить то, что я тебе поручил. Ты показала мне свою львиную смелость, и я больше не беспокоюсь, что отдаю тебя нашему королю по уговору. Моя рана – пустяк, и боль уже ушла от той радости, которой ты наполнила мое сердце. У меня три дочери, и три раза я проделывал одну и ту же хитрость. Две первые были трусливые и пугливые. А ты, любимая моя Левенез, такая же мужественная, как и любой из моих сыновей. И пусть благословит тебя Господь Бог и пусть он и дальше охраняет тебя, особенно тогда, когда на твоем пути встретятся опасности – а их будет много, до тех пор, пока ты закончишь работу, которую только что начала. Теперь я отправлюсь домой по тайной тропинке, которая гораздо короче большой дороги. Мой конь тут, недалеко. Так что не нужно провожать меня до замка. Поэтому слушай то, что я говорю: садись на коня и спокойно продолжай путь в Ренн.
В последний раз отец и дочь обнялись и попрощались друг с дружкой, радостные, несмотря на слезы, что текли из глаз.
Часть 2