Даже не почувствовал удара, но задняя левая нога словно пропала. Стала чужой. Подогнулась, отказываясь держать вес. Леха со всего ходу рухнул на камни и проехался по ним, обдирая живот.
Взвыл от боли. Бычья аватара издала рев, от которого заложило уши.
— Да чтоб тебя!… — зашипел сатир, стиснув кулачки и тряся ими над собой от избытка эмоций. — Вставай! Совсем чуть осталось!
Обернулся назад, замахиваясь.
— А, клоун хренов?! — тут же откликнулся Пупс — Ну, давай сюда свою пустышку, козел!
Снова загрохотал «бизон». Пули секли искры под самыми копытами сатира. Он запрыгал, как на углях стоял, но все же извернулся и швырнул подарочек. И пригнулся.
— Вперед! — рявкнул Пупс — Опять пустышка!
— Да ясно…
Лязг сапог о камни — и взрыв.
Ударил по голове, как молоток, хоть и в нескольких десятках метров позади. Тугая волна окатила круп.
Леха попытался подняться. На трех ногах. Похоже, заднюю левую всерьез перебило…
Рядом вставал сатир. Оглянулся назад и досадливо сморщился.
— Вот ведь броней затарились, лоббисты гребаные…
Леха оглянулся.
Граната взорвалась где-то между ними — Пупса и Крыса швырнуло в разные стороны. Но не убило.
Пупс перевернулся с живота на спину, сел, очумело оглядываясь. Вполне живой и целый, лишь нимб над головой налился тревожным оранжевым цветом, да бронежилет больше не выглядел с иголочки. Чистенькая зеленая парусина, аккуратная и ровная, будто выглаженная, теперь превратилась в изорванную тряпку.
Крысу досталось больше, его нимб стал красным… Но ведь все еще есть, не рассыпался кровавым фейерверком! Черт бы побрал их бронежилеты!
— Да давай же, твою мать! Вставай! — Сатир уже тянул Леху дальше.
Приволакивая заднюю ногу, Леха захромал к скале. Медленно, до ужаса медленно! Но сзади тоже не летели ветром. Там матерились и топтались почти на одном месте. Искали выбитое взрывом оружие, содранные с пояса запасные обоймы…
Вот и расщелина. Леха остановился, пропуская вперед сатира — он бежит быстрее, так пусть идет впереди. Если догонят, хоть сможет убежать. А то запрет его крупом, если пойдет сзади…