— Давай, чего встал! — рявкнул сатир. — Пошел отсюда!
— А ты?…
— Пошел отсюда, говорю!
Сатир подтолкнул, но Леха не пошел. Все стоял, пытаясь рассмотреть за этими глазками то, чего раньше не рассмотрел.
— Спасибо.
— Спасибо… — процедил сатир сквозь зубы. — Твое спасибо в карман не положишь и в стакан не нальешь! В следующий раз лучше меня слушай, а свою пасть меньше разевай! Предупреждал же: никому ни гу-гу, никому, за что попал! А-а, что теперь!… — Он от души махнул на Леху ручонкой. — Ну все, пошел! Не для того тебя вытащил, чтобы ты им опять попался!
Крыс уже нашел свой «бизон» и теперь стоял, поглядывая то на Леху с сатиром, то на шефа — нетерпеливо. Пупс зажег фонарик и крутился на одном месте, что-то отыскивая среди камней.
— А ты? — спросил Леха.
— А я на скалу! Черта с два они меня там достанут. Да и тебя прикрою, камешки в них покидаю, пока они по расщелине попрутся.
— А если начнут медуз вылавливать?
— Не начнут! Они по твою душу пришли. Да и откуда им знать про медуз… Первый раз здесь. Вон, скины выбирают, как сопливые малолетки…
Пупс наконец-то нашел, что искал. Закинул «бизон» за спину, подтянул рукав на левой руке и что-то воткнул себе в руку. Нимб над его головой пожелтел, налился ярко-зеленым и стал темнеть, истончаться…
— Ну все, легкой смерти! — сатир хлопнул Леху по крупу подталкивая.
— Легкой смерти…
Леха еще раз признательно покосился на сатира. На скалу-то он залезет, да. И все-таки не хотелось бросать его тут одного…
Леха вздохнул, шагнул в расщелину…
— Эй, стой!
— Что? — обернулся Леха.
А глаза сами собой нашли игроков. Теперь уже Крыс вкалывал себе что-то, и его нимб стремительно зеленел. А над головой Пупса нимба вообще уже нет. Жив и здоров на все сто процентов. А метрах в ста за ним, в зеленоватом свечении озер, бежал лысый — зомби с сумкой, где клацает железо. И даже здесь, у самой расщелины, от этого клацанья мороз по коже…
— Ты кому рассказывал, за что сюда попал? — спросил сатир. — Клыку, тому борову с кольцом, так? А еще кому? Девке своей пернатой рассказывал?