— Честно-честно, — в тон ей сказал Леха. И выставил правое плечо.
Алиса провела по броневому наросту крылом, счищая каменное крошево. Заскрипела кончиком пера, вычерчивая в броне канавки. Ее равномерные движения успокаивали, убаюкивали.
Конечно, все вокруг — всего лишь движок, и все же… Словно она рядом.
Леха закрыл глаза. Так не видно аватар. Лишь касания по плечу. И словно чувствуешь тепло ее рук…
— Странно получается… — сказала Алиса.
И даже с закрытыми глазами почти чувствуешь ее мягкую улыбку.
— Что? — тихо пробурчал Леха, не открывая глаз.
— Ты для меня Тхели ищешь, а я тебя бритвой. Режу и пилю. В самом прямом смысле… — И вдруг посерьезнела: — Не больно?
— Нет, — мотнул головой Леха.
Больно? Вот уж что угодно, только не больно… Через броневой нарост касания становились мягкими и приятными. Как и ее голос… И слова. И то, как легко с ней… Леха вдруг сообразил, что улыбается. Совершенно по-дурацки, наверно. Но ничего с собой не поделаешь — хорошо!
Просто стоять здесь. Чувствовать ее касания… Как закрыть глаза и подставить лицо солнцу, выглянувшему из туч посреди серой промозглой зимы… Или ласковая кошка, вспрыгнувшая на колени и сыто урчащая… Дьявол! Как же мог забыть! Леха крутанулся назад, широко раскрыв глаза.
— Ой! — Алиса отдернула крыло и отшатнулась. — По шкуре царапнула? Леш, извини, я…
Леха вглядывался назад — но там только темнота.
— Очень больно?… Какая же я… — Алиса закусила губу. Потом поглядела, куда смотрел Леха.
В темноте тихо выло, но мотор ли это машины…
— Леш?…
Леха облегченно выдохнул. Нет, не двигатель. Просто ветер. Чертов ветер!
— Леш? Что там?
— Да так… — Леха обернулся к ней. Улыбнулся. — Показалось.
Но Алиса глядела очень внимательно.