— Пусть вместо меня вытащит медную гарпию.
Сатир переменился в лице.
— Ты чего, рогатый? — медленно проговорил он. Вот теперь разозлился, и разозлился по-настоящему. — Тебе тут, типа, все шутки, да?! Думаешь, Янус может каждую неделю подправлять базу данных и записывать в доходяги кого душенька пожелает?! Сбой сбоем, но может и расследование начаться! Это же на первой же проверке вскроется!
Леха молчал, уставившись под ноги.
— Ну не будет у него никакого резона рисковать своей задницей ради твоей шкуры! Понимаешь ты это или нет?!
Леха разглядывал копыта.
— Или думаешь, ты ему в следующий раз для чего-то сгодишься? Так забудь про это! Что-то серьезно новое в эту зону будут вводить теперь только через девять месяцев! Ты тут сдохнешь к тому времени. Сдохнешь!
Сатир помолчал, с презрением глядя на Леху.
Но Леха не отвечал.
— Уп-пертый… Значит, не отступишься? Все-таки хочешь выписать ее вместо себя?
— Да.
— Типа, благородный? — процедил сатир с презрением. И впервые за все время в этом презрении не было ни нотки ерничанья. Даже намека. Лишь искреннее презрение.
Леха поежился, но ничего не ответил.
Сатир вздохнул. И вдруг будто сник. Пробормотал едва слышно:
— Ну, видно, так тому и быть… — И громче: — Ладно, как хочешь! Как хочешь…
— Так скажешь ему?
— Скажу.
— Я тогда пойду, предупрежу ее, — сказал Леха…
— Предупреди, предупреди…
Леха развернулся, но помедлил.