Леха замер на полшаге. Правая нога! Кожи над копытом что-то коснулось — твердое, жесткое.
Натянулось — и сорвалось, как лопнула струна. Или просто длинная проволока, туго натянутая над самой землей…
Рефлексы швырнули тело на землю, и одновременно в темноте звонко клацнуло. Металлом по металлу.
Господи! Хорошо, что не мина, а всего лишь граната! Где-то слева, метрах в пяти…
Раз!
Леха покатился по земле. Вправо, сильнее отталкиваясь передними ногами, чтобы забрать чуть назад, так легче катиться — и вниз по склону…
Два!
В полной тишине, лишь скрипит песок — за костром стало тихо-тихо. Тоже услышали щелчок рычага. Так вот для чего эти мешки с песком! Эх, раньше бы сообразить… А теперь одно осталось: с боку на бок, с боку на бок, как можно дальше от…
Три!
Последний перекат… и вжаться в землю, выставив бронированный бок. Потому что…
Удар встряхнул и тело и землю, к которой прижался. Врезало так, что приподняло над песком, наклонило на бок, чуть не перевернув на спину…
Но не перевернуло. Под животом снова песок. На левом боку что-то теплое, течет по шкуре. И на плече тоже хлещет…
Вокруг тяжело гудит, особенно слева… Нет, это не вокруг. Это в голове. В заложенном ухе, черт бы побрал этих дотошных программеров!
Сквозь гул пробились крики:
— Где он?…
— Ты его видишь?…
Леха двинул левой передней ногой — цела вроде. Хорошо. Теперь правой… Эта тоже цела. Теперь что с задними…
— Да включите же кто-нибудь свет!
С гулкими хлопками стали включаться лампы прожекторов. Все вокруг залило ослепительным светом…
Леха зажмурился. Черт, черт, черт!