Капитан Антракоз

На лету он оглянулся и увидел, как один из его преследователей разлетелся на куски, попав под перекрестный огонь. Второй исчез из поля зрения. Наверно, только у первого хватило дури сунуться следом. Или…

Пулеметная очередь. Строчки трассирующих пуль сверху. Пинн вскинул голову. «Эквалайзер» мчался на него почти из зенита. «Скайланс» лежал перед ним плашмя. Казалось, Пинн служил для него идеальной мишенью, яблочком, десяткой. Аррис попался. Он сглупил, ошибся, как ребенок. Противник не сможет промахнуться. У Пинна защемило сердце.

Внезапно «Эквалайзер» взорвался облаком маслянистого пламени и разлетелся на множество кусков, канувших в небытие. Навстречу «Скайлансу» мчался «Файеркроу» Харкинса.

– Пинн! Он зацепил тебя?

Тот расслабленно откинулся в кресле.

– Нет.

– Ты позволил ему зайти сверху! – с непривычной злостью разорялся напарник. – Тебя едва не прикончили! Будь внимательнее! Что с тобой?

– Не знаю, – пробормотал он и бросил взгляд на ферротипию Лисинды.

Ладони Крейка были холодными и влажными. Револьвер в руке казался вдвое тяжелее, чем обычно. Сердце трепетало и давало перебои, пальцы дрожали. Страшно хотелось пить, вдобавок его подташнивало, да и устал он из-за недосыпа, как собака. Помимо прочего, он не сомневался, что непременно погибнет в первые минуты атаки.

И Грайзер снова задумался. Каким образом такой человек, как он – хорошего происхождения, образованный, с блестящими перспективами, – мог дойти до подобной жизни?

Погрузочная рампа неторопливо опускалась на тихо поскрипывающих гидроприводах. Ветер рвал одежду и теребил волосы демониста, хлопал брезентом на ближних к выходу штабелях ящиков. Гроза продолжалась. В промежутках между раскатами грома доносилась отдаленная стрельба из пушек и пулеметов.

Сило, Джез и Малвери нервничали, похоже, их всех одолевали недобрые предчувствия. Фрей заряжал револьвер, сабля висела у него на боку. Он снял с уха клипсу, поскольку ему надоело постоянно выслушивать невнятные переговоры и крики пилотов. Теперь временным связным стала Джез.

Бесс стояла возле Крейка и переминалась с ноги на ногу. От нее пахло старой кожей и отработанным машинным маслом. В груди непрерывно что-то рокотало – признак того, что она встревожена и напряжена. Она знала, что произойдет. Грайзер положил ладонь на ее локоть, закрытый кольчугой, пытаясь успокоить голема.

«Я починю тебя, Бесс, – подумал он. – Я как-нибудь все исправлю. А сейчас мы просто должны выдержать».

Крейк надеялся, что она не пострадает. Разумеется, повредить голема можно разве что сильным зарядом взрывчатки, но он испытывал ужас каждый раз, когда соглашался с требованием Фрея послать ее в бой. А отказ надо обосновывать, что значило одно – признание в своем преступлении. Для экипажа «Кэтти Джей» Бесс являлась лишь грудой металла. Только Джез была осведомлена обо всем.

«Я буду с тобой, – молча пообещал он голему. – Не волнуйся».

Рампа опустилась на землю. Капитан вскинул руку с револьвером, обернулся к своей команде и крикнул:

– На абордаж!

Они сбежали вниз и сразу же оказались под ударами ливня и ветра. Жесткая и густая болотная трава цеплялась за ноги. В небе пламенели вспышки орудийных выстрелов и сверкали медленные трассы пулеметных очередей – «Пес Бури» и «Делириум Триггер» вели свою собственную войну. Молнии расчерчивали над горизонтом зигзагообразные полосы. Воздух был насыщен электричеством.

Впереди, словно убитое огромное чудовище, лежал изуродованный корпус барка пробужденцев. «Кэтти Джей» приземлилась очень близко, и даже в темноте Крейк разглядел надпись на помятом фюзеляже корабля: «Все Наши Вчера». Из вентиляционных отверстий близ кормы валил дым, по обеим сторонам вздымались валы из вывороченной почвы.