– Я считала тебя своим другом. И хочу проверить, остался ли ты им.
– Как было – так и есть.
– Но что-то ведь изменится?
Сило помолчал, а затем спросил сам:
– Помнишь, что я говорил тебе в лесу?
– Да. Если делать вид, будто не замечаешь своей дурной стороны, ничего хорошего не получится. Нужно посмотреть ей в лицо. Справиться с ней.
Огромная мозолистая ладонь легла на ее руку и слегка пожала. Глаза Джез наполнились слезами.
– Теперь ты поняла, – печально вымолвил Сило.
Близился вечер. Крейк и Дариан, закутанные в меха, опирались на деревянные перила. Дыхание превращалось в облачка пара. На западе, заливая тундру бледным светом, садилось солнце. Безжизненность огромной равнины угнетала. В мерзлой земле произрастала лишь трава и самые выносливые кустарники, да и те – под защитой редких каменистых холмов. Злобный ветер не унимался. Даже весной здесь, в Йортланде, в полусотне миль к северу от границы, было очень холодно.
Со своего наблюдательного пункта – дорожки, проложенной по склону холма, они отлично видели порт. Главную посадочную площадку загромождали уродливые громоздкие корабли. Джез часто называла их летающими кирпичами – она была невысокого мнения об обводах местных кораблей. Ближе находилась верфь, где разместились другие судна, пребывавшие на разных стадиях ремонта. Над всем пейзажем доминировали два колоссальных ангара – на их полукруглых крышах еще держался снег. В один медленно вползал потрепанный, со следами разрывов,
– Я ухожу.
Дариан помрачнел, не отводя взгляда от порта.
– Ты вернешься? – спросил он наконец.
– Надеюсь, что да. Когда сделаю то, что должен. Я хотел задержаться, чтобы помочь тебе добыть шар. Думал, это – достойная вещь, но теперь…
– Ты не можешь вечно откладывать свое дело? – произнес Фрей. Ветер хлестал капитана по лицу прядями его же черных волос. – Неизвестно, когда мы отыщем мерзавца Гриста.
Демонист кивнул.
– Тебя давно что-то гложет, – сказал Фрей. – С тех самых пор, как ты появился на «Кэтти Джей». И ты был в бегах.
– Я… – начал Крейк и оборвал себя по полуслове. Фрей, конечно, не потребует от него объяснений, но он решил немного прояснить ситуацию. Хотя бы намекнуть. – С некоторыми вещами человеческая совесть не может смириться. Я полагал, что мне удастся удрать от нее. Я постоянно переезжал с места на место, нигде не задерживаясь.
– Я понимаю тебя, Крейк, как и все остальные на «Кэтти Джей». Поэтому ты так пришелся у нас ко двору.