Капитан Антракоз

По рампе «Кэтти Джей» шагали его спутники, нагруженные мешками. Палатки, оружие, продовольствие и снаряжение Крейка, которое понадобится, когда они достигнут пункта назначения. Тяжело топая, на землю сошла Бесс. Она тащила целую стопку коробок и с детской преувеличенной осторожностью сложила ношу возле остальных тюков. Потом она подбежала к Крейку – если так можно сказать о металлическом чудовище в полтонны весом – и, пригнулась к демонисту.

– Ты молодчина, – произнес он, похлопав голема по боку. – Замечательная, умная девочка.

Бесс подалась вперед и приблизила к Крейку свое странное лицо-решетку. В темноте сверкали две яркие точки. Глаза, как звезды. Она издала воркующий звук – неземной, эфирный, потусторонний, в нем явно угадывалось недоумение.

– Я в полном порядке, Бесс. Не тревожься, – сказал Крейк, растянув губы в деланой улыбке.

Но ее так просто не обманешь! Она подняла руку в железной перчатке и неуклюже погладила Крейка по запястью. Прикосновение стали, кольчуги и толстой кожи перекосило его одежду, еще чуть-чуть, и Бесс оторвала бы у него рукав. Демонист почувствовал, что к его глазам подступили слезы, сглотнул ком в горле и прижался к торсу голема. Размеры Бесс даже не позволяли ее обнять.

– Не тревожься, – повторил он.

– Хватит обжиматься со своей подружкой! Возьми хоть что-нибудь! – опять завопил из люка Пинн, вернувшийся в трюм за очередной кладью.

Они собрались на свободном месте между двумя кораблями – шестеро с «Кэтти Джей» и шестеро с «Пса Бури», в том числе и Ходд. Фрей решил взять с собой Сило, и Харкинс с великой радостью вызвался караулить «Кэтти Джей» в обществе Бесс. Ей предстояло выполнять роль сторожевой собаки и не пускать на борт чужаков. Однако капитан предположил, что за големом должен приглядывать человек, и согласился передать всю ответственность Харкинсу. Было хорошо известно, что при перестрелках пилот, палец которого всегда судорожно дергался на спусковом крючке, являлся обузой. А в лесу от Джандрю можно ждать крупных неприятностей. В крайних обстоятельствах он, скорее всего, всадил бы пулю в собственную ногу, а не в противника.

Помимо Ходда и капитана Гриста, из команды «Пес Бури» в поход собрались тощий большеглазый боцман Эдвидж Краттл и трое матросов – Гимбл, Тарворт и Укк. Троица выглядела довольно жалко, но Крейка это не удивило.

Хмурый и худой Гимбл почти постоянно молчал. Тарворт был низкорослый, с детским лицом и очень энергичный. Зато Укк имел довольно необычный облик – массивный, волосатый настолько, что шерсть торчала из-под его куртки, и с поразительно плохими кривыми зубами разной формы и величины. Когда Пинн с присущей ему грубостью прокомментировал данную особенность их нового спутника, Укк громко сообщил, что зубы – не настоящие, а вставные. Протезы. И сделал он их своими руками из клыков, которые собирал после многочисленных драк в барах.

Покончив со знакомством, все надели рюкзаки и проверили оружие.

– Напоследок скажу, ребята, что нечего верить басням о Курге, – заявил Грист. – Звери здесь, конечно же, будут, но, клянусь, и вполовину не такие жуткие монстры, как о них судачат. – Он хлопнул Ходда по плечу. – Парень побывал в джунглях и вернулся без единой царапины. Если ему это удалось, то и мы, пропойцы, сможем. И пусть чудища, которые тут есть, боятся нас, а не наоборот!

«Да, он выбрался без единой царапины, – подумал Крейк. – Зато другие участники экспедиции погибли».

Демонист возненавидел Ходда с первого взгляда. Фрей сообщил ему о первой встрече с путешественником, и этого вполне хватило для того, чтобы у Крейка сложилось определенное мнение. Как пить дать, они имеют дело с молодым богатеньким бездельником, который прожигает жизнь, мотая отцовские деньги, не заботясь ни о настоящем, ни о будущем. Крейк вырос среди аристократов и легко применял к ним стереотипы. Собственный опыт убедил его в том, что такие оценки лишь изредка оказываются ошибочными, зато в большинстве случаев – верны.

Кроме того, наблюдая за Ходдом, Крейк вспоминал себя в прошлом и злился без повода.

Прежде он был точно таким же. Занимал привилегированное положение в обществе и был надежно защищен от трудностей отцовским капиталом. Имел дело только с себе подобными. Учтиво держался со всяким сбродом, поскольку следовал правилу, что именно так должны поступать благородные люди. Но между тем никогда не считал их ровней. Он даже не мог объяснить, почему так думает, но никогда не признавался в этом вслух.

Лишь после того, как в университете он познакомился с демонизмом, у него открылись глаза. Спустя некоторое время он стал скучать от праздного пустословия собратьев по привилегированному сословию. Когда они щебетали о слиянии компаний и браках, наследствах и супружеских изменах, он общался с существами из иного измерения. По сравнению с древним магическим Искусством остальные занятия казались детскими забавами.

Но аристократическое высокомерие еще владело им. Сознание превосходства, уверенность в завтрашнем дне. В какие неприятности он ни попадет, кто-то о нем обязательно позаботится.

Наверное, поэтому он был чересчур опрометчив. Раньше он не знал ни скорби, ни мучений, ни трудностей. Зато теперь изведал все сполна.

– Верно, – кивнул Ходд и хлопнул в ладоши. – Вы готовы?