Воля грешных богов. Том 2

— Странно просто… Метка меткой, но душа отсутствует, это что-то неправильное. Хотя ты права, — тихо сказав, я решил сосредоточиться на более хлипкой части глыбы, расценив, что она может быть и более уязвимой. Отойдя чуть дальше, я сосредоточился на цели и…

С тошнотворным хлюпающим звуком мягкая часть глыбы лопнула, забрызгивая все вокруг. Податливая кожура провалилась вниз, часть хлопьев окружающей твердой оболочки с треском разошлась, одновременно с этим сразу же мигнуло с десяток шариков душ, находящихся совсем рядом. С хрустом и злобным жужжанием глыба пошла трещинами, и последовал оглушительный взрыв, настолько мощный, что вкупе с эхом оглушил меня к чертовой матери.

Отскочив назад, я обалдело смотрел на то, как истекающая ихором и густыми вязкими соками туша поднимается из-под разрушившегося панциря, расправляя ужасные, составленные из отдельных сегментов и покрытые жесткими волосками, конечности.

Напоминая по общей форме тела богомола, существо, однако, нахваталось стольких черт от прочих представителей мира членистоногих, что полностью понять источник вдохновениях психа, создавшего что-то подобное, не представлялось возможным. Творением природы подобное не мог бы назвать даже самый истово верующий, разве что сделать скидку на то, что у природы был чертовски херовый день, когда она творила представшего передо мной многометрового гиганта.

Мощные паучьи лапы, перепончатые крылья в районе спины и жесткие надкрылья на верхней части брюшка; скорпионье жало, угрожающе раскачивающееся над задней частью твари, было усеяно глазками, не считая нескольких шипов. Передние конечности представляли собой клешни, способные перекусить внедорожник пополам, но самой ужасной и мерзкой казалась голова: обезображенное человеческое лицо с комариным жалом в области лба, фасеточными глазами, столь большими, что они раздвигали кости черепа и торчали наружу, покрытые мягкой рыхлой плотью, и зубастый слюнявый рот, усеянный острыми клинкоподобными зубами, обрамленный по бокам щелкающими хелицерами.

Во всем теле словно бы существовало сразу несколько душ, но со своей скрытой чревоугодной задачей сотворенное чудище Франкенштейна, источающее гной и тлетворное амбре гниения, справлялось очень даже хорошо: пол был устлан сотнями, если не тысячами скелетиков рыб, мелких животных и птиц, а уж сплошное месиво из тухлых растений вперемешку с объедками, просто не представлялось возможности сосчитать. Казалось, что мне среди туши даже удалось увидеть остатки шкуры громадного лигратера, но монстр был настолько несуразен своим внешним видом, что это могло быть просто частью его плоти.

На шее монстра можно было разглядеть вполне отчетливую метку Зависти, и я невольно поддался чувству хитрого Апостола, устроившего подобную подлянку… Или он начал игру с одними лишь козырями на руках, или я просто лох и абсолютно не понимаю, откуда вытаскивать такие плюшки.

Резким для огромного туловища выпадом монстр рванул вперед и раскусил колонну клешней напополам, ловким броском швыряя обломок скалы в сторону входа, тем самым запирая меня наедине с собой; и вместе с этим угрожающе раскачивающийся утыканный жалами хвост разбух и запустил в мою сторону сразу целый рой игл.

Глава 15

К счастью, я уже потихоньку переставал удивляться происходящему в этом мире, так что вовремя оценил темп атаки твари. Рывок в сторону — и большая часть игл поломалась об пол или разворошила плавающих личинок, но несколько впились в ткань костюма, прошив ее насквозь и войдя глубоко в плечо. Было неприятно осознавать, что мне это даже немного добавило интереса…. Никакого сообщения о детоксикации, значит, хрень не ядовитая, что уже радует, да и какого-либо страха я не чувствовал, хотя милаш Путреска явно был самой жуткой и здоровенной хренью, что мне попадалась за все время пребывания здесь. Вот только моего спокойствия явно не хватало другим…

— Дима! — дрогнувший голос девушки был пропитан тревогой и страхом за меня, что давало мне сил. Постоянно из-за меня Ней нервничает, надо разобраться по-быстрому. — О-осторожно!

Мягко приземлившись в стороне, я поспешил вновь прыгнуть, стараясь сразу же оказаться как можно выше. Цветастое свечение грибов добавляло безумия происходящему, словно бы выдергивая меня из реальности, а может, тому виной было то, что кровь, текущая из носа, только-только остановилась, и причина в ментальном перенапряжении. Приземлившись на грозди грибов под потолком и почувствовав, что они могут меня выдержать, я всматривался в движения монстра, просчитывая, что он будет делать дальше.

Душа в «человеческой части», в голове, в хвосте, в клешнях, а в брюшке сразу несколько. Какую из них выжрать, если учесть, что в дальнейшем мне понадобится ждать перезарядки, а под рукой есть только всякая погань и ничего аппетитного на вид? Для пробы взмахнув клешней и не достав меня, чудовище вновь тряхнуло хвостом, и следом раздутый набалдашник выпустил новый град игл, изрешетивших бедные грибочки. Удачно, что пикирование Филина было гораздо быстрее моих обычных попыток увернуться, так что в этот раз удалось уйти целёхоньким. Кусь.

Дистанционные ужасающего вида фиолетовые челюсти, сотканные из чистой энергии, шлепнулись на хвост твари, лопая шарик души. Отросток дернулся, будто его пронзили током, и обмяк, заваливаясь назад и начиная напоминать своим видом вполне себе обычный хвост, но вот дальше произошло неожиданное: плоть существа в задней части тела с жутковатым треском расползлась, раздираемая на тягучие лоскуты мяса и соединительной ткани, а затем с пугающим хрустом ошметки хвоста отвалились от брюшка, сочась густым ярко-желтым ихором.

— Симбиотический организм? — удивленно подала голос Ней, до этого с замиранием сердца следящая за происходящим, и я ухнул, соглашаясь. Да, исходя из этого, все довольно логично… Существо-инкубатор было адептом Чревоугодия, за счет чего я бы его вряд ли обнаружил, поскольку тварь питалась гнилью, то ли самостоятельно, то ли через мелких личиночных тварей. А теперь, после уничтожения, создало новый организм, слепленный из адептов Зависти, вот только так уж ли они автономны, или есть возможность разом уничтожить всю эту погань?

Рывком бросившись в мою сторону, тварь защелкала что-то непонятное и наклонилась вперед, пытаясь пропороть меня жалом, но от этого отпрыгнуть было достаточно легко… Прямо в место, куда следом опустились клешни, пытаясь размозжить меня одним ударом. Чуть не сбившись с особого ритма боя, я судорожно прыгнул, и клешня пошла вверх, цепляя мое тело и придавая ускорение… С размаху втесавшись в потолок, почти что интуитивно включил крылья и попытался отлететь как можно дальше, когда в спину врезались осколки камней. Путреска крушил все колонны на своем пути, рассчитывая добраться до меня любой ценой, и теперь становилось даже сложно дышать: воздух заполнила взвесь из пыли и брызг размозженных грибочков. Крылья существа с мозговыносящим писком неистово трепыхались, пытаясь поднять тушу в воздух, и в итоге твари удалось подняться над полом на полметра; еще немного — и меня зажмут в углу!

Понимая, что идиотина так еще и разрушит все, что удерживает пещеру в целости, если не доберется, я решил рискнуть. Стиснув зубы, долетел до стены и, коснувшись ее ногами, развернулся и словно распрямившаяся пружина улетел в противоположную сторону, промчавшись над монстром. Пикирование, от которого закладывает дух, Ух, град ледяных осколков, посекших тщедушные прозрачные крылышки — покатившись кубарем по жучиной спине, я с размаху вогнал кинжал в хитин и, цепляясь за искрящееся оружие, пропахал огромную борозду в панцире надкрыльев. Ней ахнула, переживая, что я свалюсь прямо под лапки с острыми коготками, и принялась забавно ругать монстра, отчего мне стало даже легче.

Существо издало торопливую цепочку щелчков и взвыло, приплясывая на месте, пытаясь меня сбросить. В нос ударил нестерпимый смрад, пробивающийся даже через туго намотанный шарфик, и вместе с тем из поврежденного тела вдруг вылетел рой мошкары — мелкой, надоедливой, но в таких количествах, что становилось не по себе. Зажмурившись и пытаясь не дышать, я ориентировался лишь на положение шариков душ, не обращая внимания на надсадное жужжание, мерзкую щекотку на неприкрытых частях тела, жалящие укусы и жуткий вой. Область зрения пульсировала алым, удерживать концентрацию становилось все сложнее, так что я поспешил выровняться и, подпрыгнув, еле-еле шлепнул телекинезом прямо перед собой, оставляя миллиарды трупиков мошек соскальзывать с гладкого панциря монстра.

С размаху врезавшись в стену, Путреска сбил и меня с ног — влетев в спину «человеческой» части, я не преминул воткнуть кинжал и в покрытую рыхлыми наростами плоть выше прикрытого хитином брюшка, но практически сразу увидел, что глубокий разрез почти моментально заполняется мутной белесой жидкостью и зарастает прямо на глазах. Ещё одна засечка, в другом месте — и плоть вновь восстановилась, пока тварь разбегалась для нового удара.

Выдохнув в шарфик, я отскочил на спину монстра и, преобразив ранее потерянную руку, бегло посмотрел на роскошные светящиеся когти. Обычные коготки под влиянием вливаемой синергии увеличивались в размерах за счет энергетической сиреневой ауры, сотканной из тумана темных оттенков с вкраплениями ядовито- зеленого. Удар — выставив руку и сгруппировавшись, чтобы не сломать ее, я всей своей небольшой массой врезался в тело монстра чуть ниже его покоцанных крыльев, глубоко вогнав когти. Кожа кисти слега потемнела, пропуская накопившиеся токсины по вздувшимся мутировавшим протокам, но монстр пока что не подозревал, что я его отравляю, и просто пытался извернуться так, чтобы зацепить меня лапками или клешнями.