— Чему тебя научили? Расскажи мне... — Взрослая, серьезная и таинственная судьба бригадира Кати Светлаевой показалась вдруг Лиде важнее собственной горести. Ну и что такого, что бригадир? Будто подружка, сверстница сидит на Лидиной постели... А всё-таки бригадир. И старше гораздо. Что с ней случилось? Очень захотелось Лиде узнать.
Катя рассказала ей свою жизнь. Уже не гладила Лиду по голове, не утешала и даже не глядела на нее, а только говорила шепотом.
Оказывается, Катя родом уральская. Кончила педучилище в Златоусте и поехала работать в город Псков. Поработала до первого отпуска, целый год на кефире пробавлялась, зато уж в Ленинграде купила всё, что надо, а прежде всего туфельки на тоненьких каблучках. Ходила по огромному городу, смотрела во все глаза и ждала знака внимания и любви к себе, потому что знала свою красоту: хоть не киноактриса, зато на щеках ямочки и всё остальное не хуже, чем у других. А может, еще и лучше: добротное, русское. Многим именно это и нравится в ней.
Первым оказал ей внимание стройный человек на Невском. Не очень, правда, молодой. Он подошел и спокойно, вежливо сказал:
— Прошу прощения. Вы не отдыхали в прошлом году в Ялте? Мне показалось...
— Вам показалось, — твердо ответила Катя.
У человека были широкие плечи и мужественное, усталое лицо. Он пошел рядом с Катей и скоро попросил разрешения взять ее под руку. Катя ему разрешила. Чем дольше они шли так, тем сильнее Кате нравился Невский и Ленинград, и купленные вчера туфельки, и своя необычайная жизнь в Ленинграде. К тому же этот красивый вежливый человек оказался артистом. Его театр уехал на гастроли, а он остался в городе, у него мать больная. Так он сказал Кате.
Катя поверила. Она даже в крокодила поверила. В первый вечер на танцы пошла, парень ее пригласил. Гена. Во время танца он ей сказал, что плавает в торговом флоте, только вернулся, вокруг шарика обошел. Крокодильчика удалось привезти. Африканского. Вот он здесь недалеко живет, на такси можно доехать. Крокодил в ванне плавает. Можно поехать и посмотреть.
Катя не поехала, но о крокодильчике думала долго: вдруг Гена ошибется краном и брызнет на него кипятком?
Но артист, конечно, не чета Гене. Катя сравнивала его со всеми встречными, но таких благородных мужчин больше не попадалось. Самые красивые из встречных обязательно здоровались с артистом, а он только кривил губы.
Катя встречалась с ним трижды. Два раза они только гуляли, а на третий он пригласил ее в ресторан «Астория». Вначале ей было страшно выходить на открытое место посреди столиков и танцевать, но потом она выпила немного, и стало нестрашно, а только весело, и очень жаль было, что музыканты рано сложили свои смычки и скрипки.
Потом она вернулась к себе во Псков, пощебетала и позабыла. Во Пскове ей тоже весело было жить.
Но вдруг пришло письмо от артиста. Катя заметила в нем две орфографические ошибки, но всё равно обрадовалась и заволновалась. Артист написал ей, что любит ее. Вслед за первым письмом пришло еще одно и еще. А потом он приехал сам и привез большой коричневый чемодан. Он сказал, что жить ему без Кати нельзя. Лицо у него было такое же мужественное и правдивое, и похудело.
Он был непонятен Кате, чужой. Но, конечно, ей нравилось, что к ней в Псков приехал такой красивый, необычайный человек. Это он к ней приехал! Вдруг он привез в своем коричневом чемодане Катино счастье?
В гостинице для него не нашлось места, он провел ночь на вокзале. Катя не могла так сразу пригласить его в свою комнатку с тонкой дощатой дверью в общий коридор. Но заснуть ей было трудно в эту ночь. И вообще нельзя было допустить, чтобы такой человек ради нее мял свой пиджак и маялся на вокзальном диване. А в гостиницах известно, как сейчас с номерами...
Вот и пришлось Кате начинать замужнюю жизнь. На такси стали ездить с мужем, в ресторан ходить.
Потом в Ленинград поехали. И еще дальше, за Ленинград, на станцию Мельничий Ручей. Пришли к маленькой избушке на болотце. В избушке, оказалось, свекровь живет, мать артиста, и две маленькие его сестренки. А другого дома у мужа нет.
Катя удивилась, но не испугалась ни болотца, ни вздохов свекрови. Она взяла да и выполола огород, вымыла полы в избушке и научилась доить козу. Самым трудным оказалось состряпать обед, потому что нет ничего, кроме картошки на полосе. Привычный робкий голод проглядывал в глазах новых Катиных племяшек. А помочь им Кате нечем. И спрашивать она ни о чем не стала мужа. Чего же спрашивать, ведь сама не принесла в дом ни копейки.
Что-то было в доме неладно. Катя услышала раз, как муж ее назвал свою мать скверным словом. Мать ответила ему так же. Что это за муж? Что за мать? Что за жизнь? Разве так бывает в семье?
Но Катя стала членом семьи, и значит нужно помочь, поправить. Ведь люди же. Разве можно так жить?