— Трос, взлетаете пятеркой и торпедируете транспорты. Авианосец следует вот к этой точке. Проинструктируй пилотов, где нас искать после атаки. Цели выбирайте удобные, чтобы не связываться с кораблями охранения. Наверняка, увидев нашего разведчика, они уже готовятся для стрельбы по воздушным объектам. А вообще, если эсминец подвернется — пусть стреляют в него. Короче — бить удобные цели.
Самолёты, вернувшиеся из разведки с других направлений, найдут авианосец, получив данные на аэродроме.
Фельдъегерь и командир посыльного миноносца уносят мокрые снимки вражеских кораблей и Гошкину записку в штаб флота. Теперь они привезут данные об обнаружении неприятельского конвоя.
Трап закрепили, канаты с причальных тумб сняты и исчезают из виду, затягиваемые на борт. Осторожненько отвалили от пирса. Пошли. Уже три самолета в воздухе, четвертый стартует, пятый пойдет через минуту. Эх, почему он не выучился летать! Занимался всем, чем угодно, кроме самого главного. Теперь его удел — ожидание — неизбежная участь всех командиров. Не самое приятное дело, кстати. Всё-таки труд руководителя вознаграждается неправильно. Зачем нужны деньги или награды, если в решающий момент оказываешься не там, где определяется успех дела, не можешь повлиять на результат тогда, когда собственно, и решается его судьба!
Кстати, а сами деньги? На извозчика или в столовой, если отлучился из места постоянного проживания! Больше-то они ему ни разу ни зачем не понадобились. Ах да, билеты покупал. А награды? Есть Ри, и уважение в глазах людей. Шибче не наградишь.
Когда пятерка самолетов вернулась с израсходованными торпедами, стало ясно, что неприятель на обнаружение воздушного разведчика не отреагировал. Пилот глаза им не мозолил, глянул быстренько издалека, да и вернулся. Удовлетворился тем, что летчик-наблюдатель разглядел флаги в бинокль, да щелкнул несколько раз камерой. За что ему огромное спасибо.
И торпедоносцы снизились до бреющего, и выпустили свои торпеды с небольших дистанций по одной штуке в борт каждого, из оказавшихся в удобной позиции, транспорта. Эсминец, прикрывавший колонну с фланга, пытался стрелять, но находился далеко, неудобно и совсем не мешал.
В отношении нанесенных противнику повреждений надежных данных не было. Сбросив торпеды, пилоты развернулись и ушли со всей возможной скоростью. Об одном или двух услышанных взрывах докладывали все, но картины подрыва или его последствия никто не наблюдал. Смывались. Но все пуски были произведены примерно с полукилометра, все целили на корпус-полкорпуса перед носом, прикидывая, оценочно, на глаз упреждение по скорости цели и её длине. Пилоты тренированные, шанс на поражение цели был у всех.
Сейчас, когда из безрезультатной разведки вернулись еще две машины, в налёт на конвой пойдут сразу семеро. Пилотов-то у них тройной комплект, так что задержка только на заправку и вооружение. А Гошкино дело — держать авианосец в неудобном для атаки эсминцев месте, компенсируя двигателями его дрейф, и ждать результата. Это недолго, тут недалеко лететь. Всё происходит, считай, прямо за линией горизонта. Ну, конечно, с учётом высоты мачт и надстроек участников событий. По воздуху такое расстояние преодолевается быстро.
Вся семерка вернулась с неизрасходованными торпедами. Сбросили их без запуска двигателей в паре километров от авианосца. Паровой катер соберёт позднее, благо, этот вариант давно отработан. А потом самолёты с обстоятельной неспешностью сели, каждый в свой черед. Нидеры спустили флаги и снимают людей с одного из транспортов, который явно пытается затонуть. Правда возня команды у погружающегося в воду борта продолжается. Корабли сбились в кучу, снуют катера и шлюпки. А всего последствия попаданий торпед отмечены на пяти кораблях.
Гошка не по-детски чешет репу. Нидеры — отличные моряки. Их торговые и пассажирские суда заслуженно пользуются репутацией надежных и быстрых, обслуживая почти треть линий регулярного сообщения на планете. Своих выручают, прикладывая для этого максимум усилий. А вот в воинственности замечены не были уже давно. Их быстроходные крейсера, эсминцы и крупные мореходные миноносцы явно строились в расчете на погоню за пиратами, на стремительные операции в колониях, которых имеют великое множество, на сопровождение торговых караванов, идущих сквозь воды с сомнительной репутацией.
Но ничего броненосного в их флоте Гошка припомнить не может. И морские сражения с участием этой нации упоминались только из эпохи парусного флота. Интересно, почему они полезли в эту войну? Хотели по легкому хапнуть Гивейные Острова, не иначе. А по легкому-то и не выходит. Прилетели пять бабочек, крылышками взмахнули, и заделывай пробоины. А через часок-полтора прилетают ещё семь. Воевать становится неуютно. Защищать нечего, а чужое отнимать бесполезно. Быстро соображает нидерский адмирал. С другой стороны, пока не испачкали рук в рысской крови — перспективы радужней. Определенно — ход мыслей противника Гошке нравится.
— Трос, распорядись о том, чтобы меня доставили к эскадре на гидроплане. Надо бы потолковать с командованием противника. Ума не приложу, как обеспечить приемлемые условия такому количеству пленных.
С крыла самолёта, покачивающегося на поплавках, спокойно переступил на корму подошедшей шлюпки. Трап для него спустили парадный, а на палубе встретили торжественно, сложив к ногам прибывшего кортики. Знать такой у них обычай. Не переступать же через такое великолепие. Тут любой растеряется. Знал бы — прихватил бы с собой мешок. Да вообще, кто знает, как тут положено с такими символами обращаться? И он по-нидерски ни в зуб ногой. Да и риканский его — не в самом изысканном состоянии.
— Здраствуйте, — заговорил он прямо по рысски, — ваши кортики чудесны, но совершенно не подходят к стилю моего мундира. Пожалуйста, оставьте их себе, не откажите в любезности.
Заговорил переводчик, горка холодного оружия из-под ног была убрана. Потом человек в самом роскошном мундире представился через того же толмача. Гошка назвал своё имя, вызвавшее среди офицеров некоторый обмен короткими фразами, среди которых ухо уловило что-то вроде: «Каксн масоруп».
Потом была чашечка душистого кофе в адмиральском салоне, и точка на карте — рысский порт Николаев, куда следовало добраться эскадре и представиться местному околоточному по поводу сдачи в плен. Потом адмирал уложил Гошку на лопатки неожиданным вопросом.
— Не позволит ли «каспатин» командор уведомить друзей командующего о произошедшем с ним, адмиралом, «сатрутнении», и рекомендовать вышеозначенным друзьям тот же порт для встречи и хорошего разговора. — Переводчик не отличался ни правильным произношением, ни грамотностью в рысском.
— Извольте, господин командующий. Как Вам будет удобней. А мне пора откланяться. Супруга бывает недовольна, когда я опаздываю к ужину.
Гидроплан долго натужно разгонялся, пока смог разорвать контакт с водной стихией. Когда поднялись метров на двадцать, стало видно, что несколько эсминцев удаляются. Далеко, силуэты сливаются в сгущающихся сумерках, определённо не разглядеть — то ли два, то ли три. А Гошке оставалось только сожалеть о собственной бестолковости — сунуться на вражеский флагман без знания языка и собственного переводчика! Это характеризует его как неординарного флотоводца. Бестолкового, безответственного, лишённого не только умения, но и желания думать.
ebooksa