Лариска юлой вертелась на камнях, заливаясь счастливым смехом, уворачиваясь от нарочито медленных атак Трезора, а раздухарившийся Кирюха умудрился даже несколько раз шлёпнуть его по плотному заду. Это и подвело нашего трюмного, его осалили, и теперь он всё той же серой молнией мелькал по камням, догоняя то одного, то другую, то третью.
Пёс весело гавкал и совсем не страшно щёлкал зубами, Зорька заливисто ржала, а уж Лариска просто упивалась восторгом и ликованием. Воздух посвежел, тут и там мелькали мелкие искры электрических разрядов, и борода гнома распушилась, встав дыбом.
— Очень хорошо, что они так играют, но только… — начал было Далин, но я удивлённо посмотрел на него, и гном исправился. — Да хорошо, чего это я? А то сидит бедная девочка в топке целыми днями, слава богу ума нам хватило окошко ей сделать. Ну, хоть так.
Игра продолжалась уже минут пятнадцать, и поводить успели все, а некоторые, особо бородатые, даже и не по одному разу. Ребята собрались в центре выделенной им для игр площадки, и Лариска решила воспользоваться приглашением покататься на лошадке. Пёс же, не слушая возражений, зубами ловко подхватил Кирюху за шиворот и закинул к себе на спину.
И сначала всё было чинно и степенно, как на прогулке, но потом, не успели мы ахнуть, Зорька одним прыжком выскочила на вершину низкой скалы и красивым странным аллюром, высоко выбрасывая передние ноги, пошла по кругу над скалами, окаймляющими Медвежье озеро. Пёс скакнул следом за ней, до того ему было весело, скалясь и удерживая Кирюху на себе.
Открыв рты, в полном ошеломлении мы смотрели на прекрасное зрелище, ведь ни я, ни гном, ни Антоха, ни даже Арчи, не знаю только про Лару, никогда ничего подобного не видели.
Небесная лошадка, выгнув шею, шла по кругу, а на её спине, откинувшись назад и выбросив руки вверх, сидела перекинувшаяся в человеческий облик Лариска. Она ловко уцепилась длинными стройными ногами в бока лошадки, запрокинула к небу лицо и представлялась мне сейчас просто олицетворением счастья. Огненные сполохи летели под облаками вслед за ней, их ловко огибал Трезор со вцепившимся ему в холку обеими руками Кирюшкой.
Лариска счастливо смеялась, но её смеха было не слышно за сердитым ором нашего трюмного, у которого вдруг прорезался низкий, как у пароходного ревуна, протестующий бас. Но, слава богу, не было в этом Кирюхином рёве страха или ужаса, а только возмущение, призыв не баловаться и ещё не так уж мало тщательно скрываемого удовольствия.
Я переглянулся с Ларой, с выскочившим на крыльцо дома Арчи, и совместно мы решили дать им побегать в своё удовольствие, чего уж там.
— Вот пробежались бы они так над святым престолом, — помечтал я вслух, — паствы кое у кого и поубавилось бы.
— А если над нашими горами побегают так, — срезал меня Далин, — так вообще новая церковь возникнет. Как ты думаешь, можно будет устроить?
— Почему бы и нет, — засмеялся я, — устроим при случае, запросто устроим. Только оно тебе надо? Или хочешь верховным жрецом стать?
— Надо, — серьёзно кивнул Далин. — И хочу. Ловлю на слове, в общем. Обожаю жизни проявления, ненавижу тухлые традиции, ты же знаешь. И нам с Лариской лет через сто предстоит в горы вернуться, и лучше это сделать на коне, чтобы никто морду свою бородатую поднять не смел.
Мы снова замолчали, рассматривая во все глаза огненную девушку на облачной лошадке, и серенького, приземлённого Кирюху на грозовом добермане, вот уж кому повезло так повезло. Трюмный теперь не басил, а что-то азартно покрикивал, уже не заглушая ликующий голос Лариски.
Пробрало всех, и даже сидевший в беседке за столом отец Анатоль, или как его там, отвлёкся от своей вдохновенной писанины, чтобы немного полюбоваться.
Так они скакали час, другой, то лошадка обгоняла собачку, то наоборот, когда Лариска принялась соревноваться в скачках с Кирюхой, а мы смотрели на них и нам всё никак не надоедало.
Уже Лара закончила собирать спрятанные на тропинке амулеты, уже Арчи управился с пленниками и теперь проверял писанину отца Анатоля, или как его всё-таки там, а ребята ещё веселились, хотя Кирентия уже, вроде бы, подташнивало, но он не и не думал сдаваться. Но в скором времени разыгравшиеся элементали и домовой начали посматривать за пределы скального круга, и Лара решила, что хорошего понемножку.
Подойдя к «Ласточке», она хлопнула в ладони, привлекая всеобщее внимание, и этот негромкий, в общем-то, звук, услышали все до самого горизонта. Седоки со своими скакунами умоляюще попытались было посмотреть на неё, но этот номер у них не прошёл, до того она выглядела строгой и непередаваемо взрослой. Честно слово, я сам постарался выпрямиться и заодно проверил одежду с причёской, всё ли там хорошо. Далин тоже расправил складки за ремнём и расчёской поправил бороду, приняв стойку смирно, как в дружине на построении.
Зорька и Трезор как можно медленнее, растягивая удовольствие, спустились к нам, высадив на камни снова перекинувшуюся в саламандру Лариску. Кирюха соскочил ещё на подходе и теперь всё той же серой молнией метался по скалам, чего-то разыскивая, но вскоре подскочил к нам с тапком в подмышке.
— Как же здорово-то было! — подскочил он ко мне, насквозь пропахший свежим ветром, приключениями и удовольствием. — А ты чего кататься не пошёл? Они же облачные! Сидишь, как на перине! А уж скорость, а вид, а ветер! Я даже Трезором рулил, ты видел, видел?