Но ему был неприятен сам факт. За всю его жизнь к нему никогда не подходили и уж, конечно, не обращались в туалете. На Земле это было строжайшим табу.
Бейли медленно повернулся. Мужчина среднего роста, в хорошо сшитом костюме разных оттенков голубого. Светлокожий, светловолосый, с небольшими усиками чуть темнее волос на голове. Бейли с удивлением уставился на эту полоску над губой: он не разу не видел космонита с усами.
Бейли сказал, полный стыда, что говорит в туалете:
– Я Илия Бейли. – Его голос даже ему самому показался скрипучим и неубедительным.
Космониту он тоже показался неубедительным. Он прищурился.
– Роботы за дверью сказали, что Илия Бейли внутри, но вы вовсе не такой, каким выглядели в гиперволновке. Совсем не похожи.
Опять эта дурацкая пьеса! – злобно подумал Бейли. Наверно, до конца дней каждый встречный будет сначала травить его этим замечанием. Никто не принимает его за обычного слабого человека, а заметив слабость, разочаровываются и смотрят на него, как на дурака.
Он сердито повернулся к раковине, сполоснул руки и потряс ими в воздухе, не зная, как включить горячий воздух. Космонит коснулся контакта и как бы прямо из воздуха достал клок впитывающего пуха.
– Спасибо, – сказал Бейли, принимая клок. – В том шоу был не я, а актер.
– Я знаю, но могли бы подобрать кого-то более похожего на вас, верно?
– Это, казалось, было для него источником горести. – Я хочу поговорить с вами.
– Как вы прошли мимо моих роботов?
По-видимому, это было вторым источником горести.
– Еле-еле прошел, – сказал космонит. – Они пытались остановить меня, а со мной был только один робот. Я уверен, что мне необходимо зайти сюда, и они
– Сожалею, – сказал Бейли, – но не я отдавал приказы. Что я могу сделать для вас?
– Я хочу поговорить с вами.
– Вы и так говорите со мной. Кто вы?
Поколебавшись, тот ответил:
– Гремионис.
– Сантирикс Гремионис?