— Большинство животных прекрасно обходится тремя ногами, — продолжил Слоун, — но слону необходимы все четыре. Перерубленное сухожилие приковывает его к месту.
— Понятно, — кивнул Райc. — Ему удалось обездвижить слона. Но как он его убивает?
— Все слоны — правши или левши, — ответил Слоун. — Лумбва не нападает, не выяснив, какая сторона у слона любимая.
— А какой ему от этого прок? — удивился Райc.
— Слон с перерезанным сухожилием начинает вертеться на месте, вытянув хобот и стараясь обнаружить своего врага. Вот тогда лумбва или отсекает конец хобота, или просто глубоко вонзает топор в хобот.
— А потом?
— Если рядом другие слоны, бежит в укрытие, если слон один — стоит в двадцати футах и ждет, пока слон не изойдет кровью.
— Как-то это все мерзко! — поморщился Райc.
— Зрелище не из приятных, — согласился Слоун. — Как только я решу, что слону не выжить, я прострелю ему голову, чтобы избавить от ненужных страданий.
— И вы уверены, что лумбва это по силам? — спросил Райc.
— Да, конечно. Впрочем, от ошибок никто не застрахован.
— Если все так легко, как вы говорите, почему еще не перебили всех слонов? — с горечью спросил Райc.
— Я не говорил, что это легко. Я лишь сказал, что такое возможно.
— Полагаю, мне прямо сейчас надо признать свое поражение, — усмехнулся Райc.
— Нет, — покачал головой Гюнтерманн. — Завтра пойдем на охоту.
— Ради чего?
— Вы не первый человек, кто сомневается в способностях Тумо, — ответил немец. — Я всегда даю ему новенький доллар Марии-Терезы, когда он выигрывает пари. Зачем лишать его заработка?
— Почему просто не заплатить ему? — спросил Слоун.
— Деньги я плачу только за выполненную работу, — покачал головой немец.
— А потом всегда есть шанс, что он промахнется, — добавил Слоун. — Если такое произойдет, вы заберете свой выигрыш у Ван дер Кампа, когда заглянете сюда в следующий раз.