— Нет.
Я поднялся, прошел в ванную, встал под молекулярный душ. И тут же меня позвал компьютер.
— Букоба Мандака пытается связаться с вами.
— Обеспечь визуальный контакт.
Над компьютером появилось лицо Мандаки.
— Я пытался найти вас в одиннадцать вечера, но безо всякого успеха.
— Мне пришлось заглянуть в одно место. Отказаться не было никакой возможности.
— Насчет бивней?
— Нет.
— Тогда вы не имели права уходить, — резко бросил он. — Я оплачиваю ваше время.
— Я ходил на бал для сотрудников компании. Мне пригрозили, что отлучат меня от компьютера, если я не явлюсь.
Он долго смотрел на меня, потом кивнул.
— Вы нашли бивни?
— Нет. Сейчас компьютер выясняет, где и как умерла Таити Бено. Я исхожу из предположения, что бивни не попали к наследникам Лийо Нельона. Вы можете это подтвердить?
— Тембо Лайбон был последним из масаи, кому принадлежали бивни. — Он помрачнел: так случалось всякий раз, когда он поминал Тембо Лайбона. — Они принадлежали нам тринадцать столетий, и этот болван проиграл их в карты!
— Может, он не знал их истинной ценности, — предположил я.
— Знал, — уверенно ответил Мандака. — Каждый масаи знал об этом. Бивни не должны были попасть ни к нему, ни ко мне. Первому же масаи, который завладел ими, следовало исполнить волю богов.
— Первому? — переспросил я. — Вы имеете в виду Масаи Лайбона?
Он молча кивнул, его взгляд нырнул в далекое прошлое. И такая печаль отразилась на его лице, что мне захотелось его утешить.
— Я их найду. Даю вам слово, Букоба Мандака, — Я знаю, что найдете. — Лицо его напоминало деревянную маску.