— Он еще новичок.
— Он представил показания судьи?
— Нет. Он стрелял по контракту с музеем.
— Значит, музей направил с ним судью?
— Нет.
— Но ты же понимаешь, что музею не удастся оспорить мое решение, если вас не будет представлять судья?
— Нам требовался стрелорог. Если мы получили рекордиста, а я думаю, так оно и есть, тем лучше.
Пока Пруденс показывала Хильде остальную часть экспозиции и отдавала распоряжения касательно желто-лиловой пташки, я занимался замерами, чтобы убедиться, что Пруденс ничего не напутала. Наконец я проверил все, что хотел, и на карманном компьютере сравнил полученные результаты с текущим изданием «Брэкстона».
— Высота до холки девять дюймов четыре фута. Сто восемнадцатое место.
— Отлично! — Пруденс просияла. — Мы попали в книгу рекордов! — Она помолчала. — Как насчет рогов?
— Сто пятьдесят пятое место по длине, сто восемьдесят третье — по размаху, — ответил я. — Вашему охотнику следовало подождать еще пару недель.
— Сто восемьдесят третье по размаху, — несколько удивленно повторила Пруденс. — Я думала, он поднимется повыше. И сколько ты намерил?
— Шестьдесят семь и две десятых дюйма.
— А я — шестьдесят восемь и одну десятую.
— Ты, наверное, измеряла размах по остриям, — пояснил я. — И не обратила внимания, что правый рог чуть отклоняется в сторону.
Она посмотрела на правый рог, кивнула. Я помолчал, потом продолжил:
— Длина от кончика носа до кончика хвоста тринадцать футов и три дюйма. Этого недостаточно. — Я повернулся к Пруденс. — Ваш стрелорог попадает в три категории из четырех.
— Что ж, не так уж и плохо, учитывая, что за последние сорок лет их активно отстреливают.
— Должен добавить, у вас отличные таксидермисты.
— Спасибо тебе. Я помялся: