Слон Килиманджаро

— Потому что мои корабли, участвующие в операции, не составят трех четвертей.

— Вы хотите получить семьдесят пять процентов золота? — взревел Беллано. — Никогда!

Главнокомандующий пожал плечами.

— Как скажешь.

— Шестьдесят на сорок, — предложил Беллано.

— Названная мною цифра не подлежит обсуждению.

— Но вы обсуждали проценты с инопланетянином!

— Он мне понадобился бы, прими я решение об участии в операции. Золото ведь надо кому-то сбыть. Но шестьдесят процентов меня не устраивает.

— Лучше шестьдесят процентов от двадцати семи тонн золота, чем семьдесят пять от ничего, — заметил Беллано.

— Я же не выставляю тебя за дверь. Я-то тебе нужен, а вот ты мне, если мы не сможем договориться, — нет. Я прекрасно обойдусь без тебя. — Он усмехнулся. — Да еще выстроится очередь мелких авантюристов, которые почтут за счастье поучаствовать в нападении на конвой за гораздо меньший процент.

— Я, между прочим, могу предупредить Флот!

— Если твоя информация подтвердится, а я не ударю палец о палец, не перепроверив ее, предупреждение Флота конвою не поможет. Но одного ты добьешься: Флот припомнит нам наши грехи, чего ни тебе, ни мне не хочется. Но со мной справиться Флоту будет сложнее, чем с тобой. А теперь отвечай прямо: ты согласен на двадцать пять процентов или разговор считаем оконченным?

Беллано сверлил его яростным взглядом:

— Согласен.

— Я знал, что благоразумие возьмет верх.

— Что еще нужно сделать, прежде чем мы начнем готовиться к нападению на конвой?

— Сейчас я проверю достоверность твоей информации и способность Летящего-в-ночи упрятать двадцать семь тонн золота, не оставив следов, а потом решу, участвовать мне в операции или нет. — Он кивнул сыну, тот прошел к парадным дверям, распахнул их. — Вас отведут в ваши апартаменты, где вы сможете отдохнуть и перекусить. Встретимся через три часа.

— Где тебя носило, черт побери? — прорычал Главнокомандующий, едва Джастин вошел в его покои.

— Разговаривал с Летящим-в-ночи, — ответил Джастин. Он пересек комнату со сверкающим полом, сел в кресло ручной работы из дорадуйского дерева.

— Ты что, мазохист? — Главнокомандующий развернулся на кресле лицом к сыну, приказал двери закрыться. — Слушать его — одно мучение.