Алмазы Селона

22
18
20
22
24
26
28
30

Андровиц с экрана подавал знаки, чтобы она выключила звук.

— Мы не обговорили финансовую сторону дела…

— Слушаю вас.

— Я прошу, — он испытующе смотрел на девочку, — сто пятьдесят тысяч за то, чтобы вызволить вас от Арнема и укрыть в надежном месте до окончания четвертой фазы. Арнему и Косталацу нужно предложить тридцать тысяч.

— Не мало?

— За то, чтобы открыли ворота?!

— За то, чтобы отпустили меня. Можно добавить пятьдесят, к примеру.

— Облезут! Они и этому обрадуются.

— Что ж, меня вполне устраивают ваши условия. А сколько вы возьмете за то, чтобы увезти меня с Порт-О-Баска?

— Нет, это сложно. Я не могу рассекречиваться. Сейчас я действую инкогнито. Мой канал защищен от прослушивания, иначе я не рискнул бы вести с вами переговоры. Если я приму решение вывезти вас, обратная дорога сюда мне будет заказана — местные ребята мигом башку оторвут…

— И все-таки?

— У меня здесь бизнес, клиентура, связи, родня… Я смог бы бросить это все, ну, к примеру, за полтора миллиона… Если бы решился…

— Но вы не решитесь.

— Наверное, нет… Точно — нет, — с сожалением заключил детектив. — Немедленно начинайте переговоры, госпожа Лавиния, а то ребята в Милагро слишком нервные и нетерпеливые, чтобы ждать так долго. Ни за что не открывайте щитки. Пусть они выпустят автомобиль, отдавая команды «взад-вперед-вправо-влево». Когда окажетесь на шоссе, газуйте, ориентируясь по приборам, строго на восток. Или на запад. В Милагро все шоссе имеют это направление.

— Я помню. Здесь только одна длинная дорога вдоль пустыни.

— Точно… Я подберу вас минут через десять.

— А вдруг они так быстро не согласятся отпустить меня?

— За деньги?.. — Андровиц улыбнулся. — Сначала предложите двадцать тысяч. Но только долго не торгуйтесь. Самая последняя сумма — тридцать, и точка. Иначе процесс затянется. Делайте вид, что это ваши последние сбережения. Кстати, перечислите им деньги только тогда, когда откроют ворота и выпустят вас. — Детектив помялся. — Мне одну треть сейчас, одну треть за воротами и еще одну — потом.

Лавиния засомневалась.

— А почему — за воротами? — Андровиц молчал. — А если я передумаю платить? Как вы можете мне доверять? Или я говорю какую-то глупость?