— …что их не жалко и убить?
— Теперь я так не думаю! — заплакала девочка.
— Но в своем сочинении вы написали об этом, да?
Она кивнула, глотая слезы.
— Он должен знать, что я не такая! Я скажу ему это, я смогу убедить!
— Анабелла…
— Я не верила до последней минуты. Но когда я увидела все это — замок, холмы, этих людей в костюмах, словно из сказки, я поняла, физически почувствовала: он есть. Его просто не может не быть! Он необходим этому месту! Он придет, когда наступит ночь, и заберет меня! — Она плакала, и Ронда с королем уже несколько раз оборачивались. — Я уже столько раз видела во сне, что он увозит меня на своем страшном коне…
— Успокойтесь.
— Я ненавижу это слово! Ненавижу это детское платье, в котором выгляжу, как уродина! Я уже не маленькая!
— Взрослые тоже иногда нуждаются в утешении, — твердо сказал Скальд и взял девочку за руку.
Кое-как доковыляв до замка, бабка с оханьем взобралась на второй этаж и заперлась в одной из спален. Она никому не позволила помочь ей дотащить мешок. Йюл прогуливался рядом с ее комнатой, время от времени припадая к замочной скважине ухом и глазом, но старуха всякий раз чувствовала его приближение и ругалась страшными словами. Звать ее к ужину послали Ронду.
— Просто щеки горят, — пожаловалась та, спустившись. — Такого наслушалась… И как только она может так выражаться?
— Что она там делает? Алмазы прячет? — жадно поинтересовался Гиз.
— Поет какую-то старинную песню про пиратов, про мертвецов… Ужас! — Ронда передернула плечами.
— Если она спятит, нам придется туго, — заметил король. — Зонтиком она владеет мастерски.
Когда бабка спустилась к ужину, все ждали ее, словно какую-то знаменитость. Сама она нервничала, пугаясь раскатов начавшейся грозы, и выглядела странновато: раздалась вширь и передвигалась по гостиной как-то неуверенно.
— Что это с вами? — приглядываясь, спросил король.
Бабка стрельнула глазами по сторонам.
— Что вы все на меня уставились? Что смотрите? — выпалила она своим дребезжащим голосом, от волнения сильно моргая. — Смотрите в свои тарелки!
Все принялись за еду. Бросая на старушку заинтересованные взгляды, Гиз протянул: