Со стороны дороги, ведущей к замку, доносился затихающий стук копыт. Ронда обвела всех растерянными глазами и закричала.
Всю ночь Анабелла с Рондой дежурили у постели старушки. К утру она тихо отошла в мир иной. Мужчины отнесли в саркофаг ее закоченевшее тело, завернутое в простыню. Настроив камеру на быстрое и глубокое замораживание, все повернулись лицом к замку, чтобы не видеть черный гроб и остальные шесть саркофагов, и для приличия немного постояли. На деревьях вдоль дороги так же, как вчера, молчаливо мокли птицы, зеленые холмы были пустынны и унылы.
— Зонтик вы в гроб положили, я видел. А алмазы? — спросил Скальд. — Извините, что я спрашиваю.
Все выглядели хмурыми и уставшими. Видно, не один Скальд сегодня ночью не сомкнул глаз.
— Ее заворачивали Ронда и Анабелла, спросите у них, — буркнул Гиз.
— Кажется, вы помогали им.
— А вам что до этого? — Красивое лицо Гиза дрогнуло, но он быстро погасил вспышку раздражения. — Да, я помог им перевернуть усопшую.
— Вы взяли хотя бы один алмаз? — голосом, лишенным какой-либо эмоциональной окраски, спросил Скальд.
Гиз хотел снова возмутиться, но у него не хватило сил на новую вспышку гнева.
— Я подумал — я второй на очереди, так какая разница, где я их возьму? Взял три штуки, для эксперимента.
— Покажите! — возбужденно попросил Йюл.
Гиз покатал на ладони три больших прозрачных камня — два бесцветных и один желтый. Йюл хотел их потрогать, но Скальд предостерегающе схватил его за руку.
— Черт, — растерянно пробормотал Йюл.
Гиз усмехнулся и спрятал камни.
— Глупости, — сказал вдруг король. — У старушки было больное сердце. Неудивительно, что загнулась. Пойдемте, пожалуй.
Мужчины оглянулись на саркофаг, так быстро ставший для бабки усыпальницей, и пошли к замку. Птицы снялись с веток и полетели следом.
— Помните, что говорили нам устроители конкурса? — сказал Гиз. — Что наша победа — это щедрый подарок судьбы, большая вкусная конфета к празднику.
— Я так не думал, честно сказать. На удачу надеялся, — отозвался Йюл. — Я вообще людям не верю, тем более этим. Все время перед глазами лицо той мерзкой бабы, которая была у них главной. Тощая, костлявая, того и гляди уколешься, с черными глазами, и ехидная…
— Зачем тогда поехали? — спросил Скальд.
— Тревол.