Нет, вряд ли она прячется. И ей нужно совсем мало времени, чтобы подняться на 14 ступенек, пройти по коридору в спальню и оттуда выбраться на чердак. Видимо, шлем лежит на чердаке, где лежал «Медиум».
Да, времени было мало. Но он не имел права не попытаться. Вот если бы...
Словно бы в ответ на его мысленную мольбу, наверху зазвонил телефон. Только бы это не было звонком по неправильно набранному номеру, только бы это был кто-нибудь, настаивающий на разговоре с ним!
Нет, лучше не надо. Она спустится, станет вне поля зрения передающей телекамеры видеофона и направит на его голову пистолет. У него будет хотя бы возможность завопить что есть мочи. Пусть он умрет, но на другом конце линии поймут, что здесь происходит что-то не то. Ему все равно умирать. А она окажется в весьма затруднительном положении.
Возобновив свое ничтожное продвижение, он обогнул машину, скользнул лицом по металлической поверхности задней панели, крепко стиснул зубами один из проводов между пультом автоматического управления и зажимами и резко дернул голову вверх. Череп пронзила дикая боль. На мгновение он, кажется, даже потерял сознание. Но провод был оторван от клеммы.
Голос наверху затих. Через несколько секунд она спустится вниз, если ему снова не поможет какой-нибудь случай. Но на этот раз уже не было никакой надежды.
Ноги уже почти не слушались его, продвижение назад было еще медленнее. Внезапно сверху донеслось журчание падающей в воду струйки. Неплохо. Еще один шанс.
Он уже вернулся на прежнее место, когда услышал резкий шум низвергающейся из сливного бачка воды. Но нужно было еще совместить ножки кресла с четырьмя углублениями, продавленными в ворсе ковра. Это оказалось чертовски трудно, но к тому моменту, когда сверху послышались шаги, по крайней мере передние ножки стояли на прежнем месте.
Она спустилась по лестнице, держа в руках нечто, напоминающее большой металлический футбольный шлем с электрическим шнуром длиной примерно в два метра.
– О, мы изрядно вспотели, правда? В положении эмса только одно хорошо – не потеешь. Во всяком случае, в физиологическом смысле слова.
Карфакс молча следил, как она втыкает шнур шлема в розетку нижней части передней панели, подталкивает ногой тележку так, чтобы она оказалась на расстоянии одного метра от кресла, кладет шлем на пол... Он понимал, что ему остались считанные минуты жизни.
Она прошла на кухню и сразу же вернулась назад с длинным куском ленты. Губы ее растянулись в садистской улыбке.
– Вы не хотите сказать мне что-нибудь на прощанье?
– До встречи в аду.
– Возможно, я буду там, и не один раз. Но не стану задерживаться надолго. А вот вы...
– Вот что, – перебил он ее, вспомнив. – Вы обещали открыть мне свое имя.
– Ах, да, забыл. Джеймс Фиск, к вашим услугам, – шутовски поклонилась она. – Рассказать свою биографию?
– Кудесник с Уолл-Стрита, магнат Эри?
– Именно так!
С этими словами она ловко залепила лентой его рот и водрузила на голову шлем. Он был очень тяжелым, и головная боль стала совсем нестерпимой.