Из Америки — с любовью,

22
18
20
22
24
26
28
30

Просто ничего не понимаю.

– Тогда зачем мы сюда явились? – поинтересовалась я, отпирая дверь.

– Во-первых, забрать ваши вещи, – резонно заметил Щербаков. – Вы же не станете скрываться от коллег в своем лучшем платье.

– Бывшем лучшем платье, – мрачно поправила я. Черт, мало того, что на нем пыли осело в этой, с позволения сказать, конспиративной квартире – я, кажется, рукав порвала! Ну что за невезение мне с этими русскими!

– Пусть так, – миролюбиво согласился агент. – А во-вторых, стоит отсюда позвонить.

– Кому? – Пропустив Заброцкого вперед, я захлопнула двери и методично принялась запирать их изнутри.

– Сенатору Аттенборо, кому же еще? – удивился Щербаков.

Час от часу не слаще.

– Зачем? – взвыла я.

– Приказ о нашем задержании отдал некий мистер Эберхарт, – пояснил Щербаков. – Тот же, что стоит с сенатором на снимке в кабинете и чьи визитки Андрей нашел в бумажнике своего шпика. На мой взгляд, многовато совпадений. Я хочу узнать, насколько в курсе событий сам сенатор.

– И вообще – пусть он нервничает! – с энтузиазмом поддержал Заброцкий. – Не нам одним!

– Да вы с ума посходили! – вспылила я. – Не буду я никуда звонить!

– Екатерина Ивановна, – убеждающе произнес Щербаков. – Вы единственная среди нас чисто говорите по-английски.

– Не буду! – упрямо повторила я.

Заброцкий повернулся ко мне, решительно отстранив своего старшего коллегу плечом.

– Кейт! – умоляюще выговорил он. – Я вас очень прошу. Это правда нужно.

Я гневно глянула на него… и осеклась. Анджей очень внимательно смотрел на меня. Не на лицо, не на фигуру, не на должность. На меня И ему было вовсе не все равно, что я думаю и что я чувствую. Щербаков хотел меня уговорить, а Заброцкий – убедить.

– Черт с вами! – рявкнула я, досадуя на свою минутную слабость. – Позвоню!

Я рванула телефонную трубку с такой силой, что чуть не оборвала провод.

– Спокойно, Кейт, – сказал Щербаков. – Набираете номер, если, паче чаяния, подходит сенатор, бросаете трубку.