— Да, мы шли с Клодом и Карелом за гробом и говорили о том, что уже лупят по нашему квадрату. Невеселая тема. Рольфа, между прочим, тоже не было, но он прислал Матильде телеграмму соболезнования, а ты даже…
— Не сообразил, Фред. Наша извечная суета.
— Суета и дружба несовместимы, Дэвид. Где тебя носило все эти годы?
— Потом, Фред, потом. Так Рольфа, говоришь, не было?
— Мы не встречались с того самого дня, понял?
— Понял. Я тоже.
— Значит, в «Бруте» и одни?
— Одни.
— Примерно в восемь вечера?
— Лучше в шесть. Я хочу еще показать тебя одному человеку. Стоматологу.
— Меня?! Стоматологу?!
— Не пожалеешь, Фред. Отличный специалист!
— Но у меня не болят зубы!
— Увидишь его — заболят. Нет, я не шучу, у меня действительно к тебе дело, связанное со стоматологом.
— Я смогу заработать, надеюсь?
— Скорее потратиться, но не более чем на ужин.
— Ну и ну! Пардон, Дэвид, мой малыш что-то хочет… ага: передает тебе нежный поклон!
— Скорее мокрый, чем нежный… Сколько ему?
— Скоро три месяца. Вундеркинд! Весь в меня. Он будет играть ногами на пианино! И вот… уже… это… пардон, передает привет!
— Ты образцовый отец, Фред. Привет малышу от дедушки Дэвида. До вечера!