— Таратура, — перебил Гард, — я полагаю, что преступник применил магнитное устройство, о существовании которого и даже о возможности его существования наши эксперты еще не знают. Это устройство, во-первых, мощное и, во-вторых, компактное, и это говорит о том, что на Гауснера работает талантливый изобретатель.
— На Гауснера? — удивился инспектор.
— Или на Фреза. Я тут кое-что посмотрел, вы потом познакомитесь с моими выкладками. Пока что будем исходить из этой гипотезы — в деле замешан талантливый специалист.
— Ну, шеф, если талантливый, — сказал Таратура, — то тем лучше! Талант легче найти, этих людей не так уж много.
— Пожалуй. Наметим такой план: срочно проверьте по нашим каналам, все ли молодчики Гауснера и Фреза на месте. Их, кажется, на прошлый месяц было около тридцати у каждого.
— Двадцать шесть. У Фреза.
— Это не рядовые?
— Нет, шеф. Это, как бы сказать, комиссары, если считать Фреза министром.
— Сомнительная аналогия.
— Извините, господин комиссар, больше не буду. Но позвольте заметить, что за минувшие три месяца девять из двадцати шести отправились в лучший мир.
— Междоусобица?
— Да, в основном с группой Гауснера. У того тоже потери: двенадцать человек из тридцати двух. А еще двое, господин комиссар, сели под замок, были взяты с поличным. Так что сейчас у Фреза пятнадцать «офицеров», а у Гауснера — восемнадцать. Всего, стало быть…
— Инспектор, откуда вы все это знаете?
— Да я брал этих двоих, вот и пришлось вникнуть. Всего, говорю, тридцать три человека.
— Вот и проверьте, Таратура, все ли они нынче «на посту». Договорились? Дать вам кого в помощь?
— Проверять только людей Гауснера? Или Фреза тоже? И еще смотря сколько времени вы мне отпустите.
— Сутки.
— Тогда, если можно, Мартенса.
— Вопрос исчерпан.
Таратура вышел из кабинета.