Вторжение

— По-моему, никакой разницы, ибо я ни тех, ни других никогда не видел.

— Хороший ответ, — одобрил Сталин. — Из вас получится толковый, понимаешь, политик.

— Уже не получится…

— Прокатили?

— Разве вы об этом не знаете?

— Извините… Знаю, конечно. Это было заранее предрешено. Вы никогда не смогли бы действовать так, как ваш противник… Клевета не ваше, понимаешь, оружие, молодой человек. Потому вы остались в прежней ипостаси и не будете заседать в Белом Доме на Красной Пресне.

— Давайте вернемся к нашим баранам, — предложил хозяин.

— К тем, кто предпочел реальную курятину вашим обращениям к здравому смыслу и диалектике? — усмехнулся Сталин. — Или тем, кто в состоянии если и не изменить этот мир, то смоделировать параллельный ему?

— Вы говорите о неких Зодчих…

— Да, именно они. Естественно, вашего земного опыта не достанет, чтобы воочию представить себе их облик, но только именно они, понимаешь, создали Звезду Барнарда. Звезда летит сейчас к вашему Солнцу, являя собой копию его. Это, если хотите, гигантский космический корабль, в системе которого есть, понимаешь, и Земля — двойник вашей планеты, на которой события происходят так, как и на оригинале.

— И я там есть? — глуповато улыбаясь, спросил Станислав Гагарин.

— Разумеется. И в эту минуту тот, сконструированный, по вашим понятиям искусственный сочинитель, так же как и вы, думает: вот бы эту, понимаешь, мистическую бредятину запузырить в сюжет нового романа.

— Умеете читать мысли? — спросил писатель.

— Это несложно. Могу научить, если захотите.

— Заманчиво… Но я еще подумаю, необходимо ли мне сие сомнительное качество.

Сталин пожал плечами.

— Способностью читать мысли я пользуюсь избирательно. У меня ведь тоже принципы… нравственные. И не усмехайтесь. Вы обо мне знаете лишь по публикациям в «Огоньке» да по сочинению Волкогонова.

— Его сочинения я, кстати, и не читал, — ответил Станислав Гагарин, — хотя купил недавно в книжной лавке писателей на Кузнецком мосту.

Он вышел в гостиную, нашел два тома Волкогонова, остальные два ему почему-то не достались, в стопке непрочитанных еще книг, вернулся на кухню, положил перед вождем.

Сталин хмыкнул и неторопливо развернул ту книгу, что лежала сверху.