Вторжение

Сейф мерно гудел, поблескивал экранами осциллографов, дергались стрелки, не оставляло ощущение: перед ними живое существо или сложнейшая электронно-вычислительная машина, огромный универсальный мозг.

— Он здесь? — спросил Сталин у Льва Николаевича.

Тот стоял между Юсовым и Лысенковым, молча кивнул.

— Откройте! — приказал вождь.

Завлаб повиновался.

Он овладел собой и относительно твердым шагом подошел к овальному люку в торце сейфа. Но едва Лев Николаевич взялся за блестящий никелированный рычаг, голос монстра остановил его:

— Дяденька, вы забыли сигнализацию тревоги отключить…

— Ах, да, — пробормотал доктор. — Растерялся, знаете ли…

— Еще одна такая растерянность, и мертвее вас в этом доме человека не будет, — категорично промолвил Сталин. — Майор Юсов! Держите доктора на мушке и не пожалейте для него патронов.

Когда широкий люк распахнулся, они увидели за ним саркофаг со стеклянным верхом, за которым угадывалась человеческая фигура.

Все бросились к саркофагу. В нем лежал писатель Станислав Гагарин. Лицо его, обрамленное рыжеватой с проседью бородой, было бледным, глаза закрыты.

С минуту они рассматривали бесчувственного председателя «Отечества», за которым пришли, миновав опасные барьеры, и сердца их наполнялись гневом к ломехузам, затеявшим бесчеловечный эксперимент.

— Смотрите! — послышался вдруг голос монстра Аркадия. — Смотрите, дяденьки!

Люди повернулись и увидели, как позабытый ими в суматохе, вызванной обнаружением саркофага, Лев Николаевич подобрался к противоположной стене, украшенной пультом, и лихорадочно ищет рубильник, небольшой такой рубильник, который…

— Убейте его сейчас! — вскричал товарищ Сталин. — Стреляйте! Стреляйте, Дурандин!

Да, именно Геннадий Иванович находился ближе всего к завлабу, и тот был открыт для стрельбы с его стороны.

Мгновенно подполковник прижал к бедру автомат Калашникова и, не целясь, но твердо водя стволом, ударил очередью по туловищу доктора. Тот подпрыгнул, намертво ухватился за проходящую над головой штангу, судорожно вцепился в нее, ноги Льва Николаевича слегка оторвались от пола.

Автомат в руках Дурандина вновь задергался. Подполковник бил короткими очередями в одно и тоже место, едва поводя стволом, чтобы пули шли узким веером, и все до одной попадали в цель.

Стрелять бывший ракетчик умел…

Остановил его лишь опустевший магазин.