— Рэкет не мой бизнес, — заикнулся хозяин.
— Бросьте! — махнул трубкой в его сторону Иосиф Виссарионович.
Тип в голубых штанах почтительно склонил голову.
— Вы используете этих бандитов в собственных целях, скрывая сие обстоятельство от сообщников. Но хотя я знаю о вас все, придется, понимаешь, отвечать на мои вопросы, ибо мне хочется определить уровень вашей искренности.
— Конечно, — снова вклинился хозяин, — я понимаю… И все же надеюсь…
— Что меня можно шантажировать? — зло сощурился Сталин. — Учтите, это никому не удавалось в прошлом, а тем более сейчас. Да, там у костра ваши люди сказали, что если не сяду в машину, то пострадает молодой друг, который искал в это время съестное в бронетранспортере. Я знал, что вы вовсе не те, кого мы вынуждены, скажем так, опасаться, но ваши головорезы могли, понимаешь, затеять перестрелку с писателем, а мне этого вовсе не хотелось. Поэтому я здесь. Итак, кто вы?
— Старик, — с готовностью ответил хозяин. — Это мое официальное прозвище среди наших друзей и руководителей Организации.
— Что еще за
Он еще раз глухо выматерился, неразборчиво, вроде как для себя, но человек, назвавший себя Стариком, прекрасно понял, что выбранился вождь именно в его адрес.
— Это ваши молодчики устроили засаду
Старик утвердительно кивнул.
— А вы хоть знаете, кому подставили ножку?
— Это другая
— Про ваши источники мне известно, хотя их обозначают краснобаи-экономисты и борзописцы
Человек в бархатной куртке скромно потупился.
— Меня обычно называют Стариком, — со значением сказал он. — Если хотите — Семен Аркадьевич. Впрочем, вам по праву называть меня как угодно.
— Вот именно, — проворчал Иосиф Виссарионович. — Тем более, мне известно, что передо мною Сидор Арсентьевич Головко, доцент кафедры политической экономии университета, ни под судом или следствием не побывавший, весьма опасный преступник, о котором не подозревают или делают, понимаешь, вид, что не подозревают, работники прокуратуры и милиции. Серьезный вы гражданин, Сидор Арсентьевич.
— Народ ценит, — тонко улыбнулся Старик. — Но по сравнению с вами я букашка, товарищ Сталин.
— По сравнению со мною все остальные диктаторы и тираны — букашки, — без тени самодовольства заметил вождь. — А вы даже и не букашка, а всего-навсего амеба. Или скорее вирус… Но опасный.
— Да уж, — согласился Старик. — Мы в состоянии сделать многое. Сотни миллиардов рублей, вложенных в