Кодекс поведения

— Которая, как выяснилось, тоже оказалась неполной.

— Да. — Риджуэй не счел необходимым утруждать себя объяснениями или извиняться. Нужно отдать ему должное: он понял, что Джени все равно не поверит в его искренность. — Но теперь, похоже, все министерство перед вами, как устрица на тарелочке. Вскрывайте ее с осторожностью, мисс Тай. Это все, о чем бы я хотел вас попросить. — Он поднялся. — Я помечу папки, которым в первую очередь стоит уделить внимание. Хотя я уверен, что вы все равно ознакомитесь со всеми материалами. Вам приходилось расследовать Смертные случаи?

— Нет. — Неофициально — да. — Я работала с бумажными преступлениями. — Воспоминания о Службе свернулись теплым комком под ложечкой. А может, это просто изжога? — Вы мне покажите бумаги, а я уж разберусь, что к чему. И если мне понадобится ваша помощь, мистер Риджуэй…

— Вы ее, разумеется, получите. Выберите время для встречи со мной сегодня вечером, — сказал он и деловито вымелся из кабинета.

Стоило двери закрыться, раздался хриплый стон Эвана.

— Чтобы его угомонить, понадобится по меньшей мере неделя. Но это надо было сделать. Ты ему не пришлась, но тебе с ним работать.

Джени уставилась на закрытую дверь.

— Он думает, что я подсадная утка. Любая оплошность с моей стороны в его глазах превратится в настоящее преступление.

— А кому он, по-твоему, пойдет жаловаться? За меня можешь не переживать. Вирджиния и компания действуют по моей указке. — Эван улыбнулся. Двадцати лет как не бывало. — Между прочим, он просто ревнует. Знаешь, что он сказал? Он думает, что, кроме всего прочего, ты моя любовница. Думает, что все эти годы я тебя прятал.

— С чего бы это он?

— А с того. По его словам, я выгляжу «удовлетворенным». Вот он и нервничает. Он предпочитает голодных руководителей. Если у изголодавшегося босса случится жор, куча объедков ему гарантирована. — Эван вдруг перестал улыбаться. — Он спас мне жизнь, Джени. Когда началась эта заваруха, я знал, что могу на него положиться. Я знаю его, как свои пять пальцев. Было время, когда он мог перепрыгнуть на сторону тех, кто последовал за Лиссой, но он этого не сделал. Дюриан останется со мной и в горе, и в радости. Это больше, чем я могу ждать от кого бы то ни было. — Эван с нежностью посмотрел на Джени. — Единственное исключение — ты. Если бы только я дал тебе шанс! Но я послушался его. — Имя Эктона ван Рютера повисло в воздухе. — Он выбрал для меня Лиссу. Вот и суди о его проницательности.

Джени отвела глаза и посмотрела в окно. Зима, похоже, взяла тайм-аут, и солнце спешило порадовать теплом уставших от холода людей. Надо же, минуту назад она была готова удушить Эвана собственными руками, а теперь каким-то уголком своей личности хотела просто быть с ним рядом, любоваться солнечными бликами на стекле, принимать его запоздалые признания.

И не обращать внимания на все прочие уголки своей же личности, которая не верила ни одному его слову. Стив недолюбливал Лиссу. Он не сказал об этом прямо, но такое предположение было вполне уместным, если учесть его нежелание отвечать на настойчивые расспросы Джени. Что, если Лисса предложила ему сотрудничать в незаконном сборе информации? А он отказался.

Отказался Ли?

Эван вдруг встрепенулся.

— Знаешь, мне определенно некуда деть себя сегодня вечером. Что, если нам пообедать вместе, в нашем отеле? Я попрошу приготовить что-нибудь колониальное. — Он с надеждой посмотрел на Джени. — Часиков в семь?

— А Дюриан не расстроится? — Джени поднялась, поправляя так неудачно скроенный пиджак.

— Черт с ним. В конце концов, я имею право. — Эван встал из-за стола и подошел к Джени.

— Что ж, думаю, можно. — Джени напряглась, когда Эван обнял ее за талию. Словно и не расставались. — Я вчера видела твое выступление. Удивительно, что Уланова позволила тебе добраться до дома живым.

— Она пыталась меня подкупить. Обещала прекратить внутреннее расследование и распустить комиссию, если я поддержу ее публично. Но, видишь ли, я не уверен, что она сдержала бы свое слово, и уверен, что она не права. — Эван открыл дверь и выглянул первым, чтобы посмотреть, не появились ли его подчиненные. — Так, значит, в семь? — Заслышав приближавшиеся голоса, он убрал руку с талии Джени. — Учитывая, что тебе пришлось узнать, я просто счастлив, что ты все еще со мной разговариваешь.