— Я думала, что не смогу, — призналась Джени. — Но то, что в этом замешан твой отец, многое объясняет.
— Объясняет, что я на все положил и прикинулся слепоглухонемым? — Он виновато смотрел на Джени. — То, что ты узнала о Лиссе, похоже, не так тебя волнует.
— Она хотела отомстить, только и всего. Я понимаю ее чувства. С ее образованием она наверняка догадывалась, через что пришлось пройти Мартину.
— Через что пришлось пройти тебе? — мягко спросил Эван.
— Это разные вещи, Эв. Я ведь могу отличить грешное от праведного. — Она рассеянно погладила сумку так, словно она была огромной бусиной из четок. — Когда ты узнал?
— Я бы сказал, что признаки появились с самого начала, я просто не хотел признаваться себе в этом. Мне даже кажется, что я точно знаю день, когда это случилось. Отец ни с того ни с сего заглянул к нам и забрал Мартина на мороженое. Правда, мне так и не удалось выяснить, где именно была произведена имплантация. — Эван нырнул обратно в кабинет и приветственно махнул рукой двум клеркам в мундире, вошедшим в приемную. — Отец сказал, что Мартин нуждается в помощи, сказал, что медлить нельзя, пока все еще под нашим контролем. Сынишка, видишь ли, пошел в меня, а отец всегда считал, что мне не хватает целеустремленности: до него мне было далеко. — Эван в последний раз печально улыбнулся Джени. — Сегодня в семь, — произнес он одними губами и закрыл дверь.
Глава 12
Во время вручения кодов доступа Дойл была безупречно-корректна — ей явно не хотелось нажить себе врага в лице фаворитки шефа. Джени приняла коды как само собой разумеющееся, лишь кивнув в знак благодарности и сведя к минимуму приличествующий обмен фразами. Когда же Дойл вздумалось расспросить ее, «из какой именно колонии» она родом, Джени поспешйла сослаться на неотложные дела.
Приглашение позавтракать вместе, разумеется, было отклонено.
Как она и предполагала, офис Дюриана Риджуэя оказался самым просторным на этаже. Из окон открывался вид на парк и озеро. Джени записалась на прием у суетливого секретаря, едва удержавшись, чтобы не похлопать его покровительственно по плечу, когда он сделал ошибку в записи и не переставал извиняться за свою оплошность, во владениях Дюриана, по-видимому, считавшуюся уголовным преступлением класса X.
Сделав дело, Джени принялась слоняться по этажу. Она читала фамилии на дверных табличках, заглядывала в пустые кабинеты и ставила на место охранников и вахтеров, с видом задетого самолюбия махнув у них перед носом пропуском — испытанный способ проникать туда, где тебе на самом деле делать нечего.
Она уже подумывала, не отправиться ли ей на третий этаж в отдел техобслуживания, как вдруг перед чей распахнулась какая-то дверь без таблички, и она лицом к лицу столкнулась с заплаканной Анжевин Уайл. На девушке был брючный форменный костюм, надо сказать, изрядно помятый. Никакого намека на косметику, даже рыжие кудряшки казались блеклыми и безжизненными.
Анжевин шмыгнула носом и приосанилась.
— Здрасьте.
В первое мгновение Дженни испытала инстинктивное желание успокоить и как-то по-женски поддержать девочку. Но с другой стороны, в ее собственной интимной жизни хвастаться было нечем. Кроме того, если мисс Уайл, девушка из приличной семьи, в своем поведении была далека от семейных традиций, то она заслуживала небольшой головомойки.