— Алло! — прорвался на линию незнакомый раздраженный голос. — Алло! С кем я разговариваю?
— Обиходов слушает.
— Ах, Обиходов! Наконец-то я вас застал! Моя фамилия — Дудкин, Дудкин Теодор Леопольдович. А вы, Георгий… как по отчеству?
— Валерьевич. Но лучше просто, Георгий. Так короче.
— Короче?! — взвизгнул Дудкин. — Короче не получится! Я к вам две недели пытаюсь пробиться!
— Какое у вас дело ко мне, Теодор Леонидович? — холодно поинтересовался Обиходов.
— Леопольдович! Я — Теодор Леопольдович. Попрошу запомнить раз и навсегда!
— Тем не менее, какое у вас ко мне дело? — Обиходов давно уже привык к подобным разговорам и на все реагировал спокойно, как участковый терапевт.
— Во-первых, — начал Дудкин, — я хотел бы знать, на каком основании вы так беспардонно извратили факты, изложенные в моем письме. Что за пошлый водевиль у вас получился?! Я требую немедленного опровержения!
— Минуточку, — возразил Обиходов. — В условиях конкурса было сказано, редакция оставляет за собой право творчески перерабатывать письма…
— Творчески?! — голос Дудкина заклокотал от возмущения. — Вы называете это творчески?! У Барзеева с Еленой не было никакого романа! Если вы творческий человек, то должны понимать, они же разные люди! Между ними в принципе не может быть никаких романов. И потом откуда взялось это изнасилование? Что за чушь? Кто вам про это сказал?
— Никто не сказал, — ответил Обиходов. — Мы сами так решили. На большом редакционном совете. Изнасилование должно придать истории дополнительную пикантность.
— А вы знаете, что Елена уже год, как замужем за Варфоломеевым!?
— Каким еще Варфоломеевым?
— То есть как каким?! Варфоломеев — бывший напарник Рыкова. Вы вообще читали мое письмо? Читали?
— Читал.
— Вы поймите меня правильно, я к этой Елене никаких личных симпатий не испытываю. Но как на все это посмотрит Варфоломеев? Это клевета, дорогой мой.
— Послушайте…
— Нет, это вы послушайте! Елена и Варфоломеев в настоящее время собираются вместе расследовать еще одно дело, о серийном убийце почтальонов. Я как раз собирался вам об этом писать, а вы все испортили своей самодеятельностью. Короче, Обиходов, я требую опровержения. Немедленно!
— Это невозможно.