Она нахмурилась. Передо мной снова было настороженное лицо, как тогда, в приемной.
— Ничего особенного. Я немного циклотимичка. Усталость, неурядицы в супружеской жизни, все в таком духе… Кроме того… Профессия у меня… тяжелая. Утомительная. Такие депрессии — не редкость у людей моей профессии.
— А что у вас не заладилось сначала? — спросил я. — Работа или супружеская жизнь?
Она смущенно молчала. Я настаивал:
— Ваш брак дал трещину из-за проблем с работой или работа стала в тягость из-за неприятностей дома?
Она вздохнула:
— Однако! Вы идете напролом! Мне жаль, Виго, но это не то, о чем, я думала, мы будем разговаривать, сидя в кафе…
— Погодите, я же сказал вам, что слышу голоса… А вы не хотите мне довериться. Это несправедливо!
— Дело не в том, что мне страшно вам довериться, просто не особенно хочется об этом говорить…
— Ах вот как. Вы предпочитает разговоры о погоде. Жаль, но я не уверен, что это мне по силам.
Она улыбнулась:
— Нет, нет, успокойтесь, я тоже люблю искренность…
— Я так и понял, — сказал я уверенно. — А вообще, по-моему, так и надо. Эта ваша манера говорить без обиняков… Экономит кучу времени.
Она согласилась:
— Да, искренность — это здорово. Но не всегда и не обо всем можно говорить напрямик…
— Вы правы. Я склонен к тревоге, поэтому меня тянет поскорее перейти к сути… Должно быть, это такая фишка шизофреников. Когда боишься смерти, боишься потратить время впустую…
— Вы боитесь смерти? — удивилась она.
— А вы нет?
Она неуверенно поморщилась: