Она подняла глаза к небу:
— Не выдумывайте! Конечно же нет!
— Я извиняюсь за сегодняшнее… Я вроде как задремал у вас… Точнее, со мной случился приступ тоски и…
— Пустяки, Виго. Это мне нужно извиниться за то, что накричала на вас. Я сильно перенервничала за последнее время.
Я постарался кивком выразить свое сочувствие:
— Так что же случилось, Аньес?
Она пожала плечами:
— То же, что и всегда.
— Как всегда? Вы шутите? Я же вижу, что вы плакали…
— Люк приходил за вещами. Мы разругались.
Я поморщился. Поддерживать женщину в печали явно не моя стихия. И я сейчас не в том состоянии, чтобы рискнуть проверить это на практике.
— Понимаю… Мне так жаль…
Больше я ничего не смог из себя выдавить.
— Как мне это надоело… Почему каждый раз все идет к черту? Никогда я не умела выбрать нормального парня… Должно быть, у полицейских всегда так.
Я промолчал, только попытался сделать понимающее лицо. Дать ей хоть какой-то совет мне было совершенно не под силу. В любви я ничего не смыслил, а единственным примером супружеской жизни, о котором я мог рассказать, были незавидные отношения Марка и Ивонны Равель, моих призрачных родителей.
— Вот уже два года, как я знаю, что ничего не получится, и все равно, как последняя дура, продолжаю цепляться. Каждый раз я делаю ту же ошибку. Сама не понимаю почему… Как будто в последний момент он мог измениться! Хотя прекрасно знаю, что он мне не пара.
Она достала сигарету. Я протянул ей зажигалку.
— Все мы, женщины, одинаковы! Боимся, что лучше все равно не найдем. Мол, всех приличных уже разобрали. И даже нормальные мужики рано или поздно становятся придурками. Вот мы и рады хоть какому, довольствуемся тем, что есть, идем на уступки, терпим, прощаем. Пока в один прекрасный день вдруг не поймем, что уже давно зашли в тупик, и нам пора расстаться, и тут до тебя доходит, что пять лет жизни пошли коту под хвост.
Она тяжело вздохнула. Я заметил, что она вот-вот заплачет.
— Я вам надоела со своими историями?