– Кто вы такие? – в бессильной ярости повторяет распростертый на полу дознаватель.
Если эти мерзавцы его отпустят, то увольнение обеспечено. Гирин не станет держать на работе дознавателя, превратившегося в кисель. Это даже не смешно.
– Он возбудился, эрекция была? Ага, вижу, вижу…
– Да выключите вы это море, раздражает, словно в батискафе!
– Несомненно, возбудился, но блок очень серьезный.
– Я испугалась, что остановится сердце, и прекратила, – это Коко. Она меняет обои, возвращается унылый серый цвет.
– Правильно сделали. Даже для локального зомбирования всплеск слишком сильный. Пародокс в том, что парень лет двадцати мог бы погибнуть.
Полонский только сейчас вспоминает про чип с памятью убитого Юханова. Если чип пропадет, ему придется искать работу за рубежом. Но его карманами никто пока не интересуется.
– Давайте быстрее! – раздается неожиданно визгливый голос мужчины, стоящего у двери. – У него маяк включен, а вы копаетесь!
– Никто его не ищет! – это Коко.
– Коллега, а вы не допускаете точечной подкорковой изоляции?
– Ни в коем случае. Взгляните сюда, четвертая дорожка, абсолютно чисто.
– Скорее! – Это мужчина у двери. – Сюда кого-то несет.
Он что-то делает, шевелит руками на уровне груди. Потом в поле зрения Полонского оказывается разложенный приклад, это полицейский «сонник» британского производства.
– Но Миша должен был перекрыть дорогу!
– Эй, потише, наш пациент не спит.
– Удивительная картина, они добились невозможного! – Женщина щелкает тумблерами прибора, спрятанного в недрах саквояжа. – Я бы осмелилась заявить о двухуровневой программе…
– Если не трехуровневой, коллега. Обратите внимание на частоту в дельта-ритме!
– По всем каналам приходится держать шестнадцать микроампер.
– Сколько может уйти времени на раскодировку? – Деловитый равнодушный тон Коко вгоняет Полонского в дрожь.