Когда у кромки обрыва собрались все представители далёкого двадцать первого века, Гарик поделился с товарищами своими соображениями-планами.
– Я с тобой, – упрямо заявила Екатерина. – Тоже хочу быть в курсе происходящего, так сказать, из первоисточника.
– Катя, ну зачем тебе это надо? – заканючил Глеб. – Лежи себе за высоким камушком, отдыхай и предавайся сладким девичьим мечтам…
– Значит, надо…. А давайте, я одна подползу к сосне, послушаю, а потом вам всё перерасскажу?
– Пристраивайся, подруга, за мной, – сдался Гарик. – Женское упрямство – страшная сила. Только, прошу, старайся не шуметь. Ползи, ради Бога, как можно осторожнее…
Трапеза у костров уже подошла к концу, наступило время пространных бытовых разговоров.
«Ага, я был прав!», – минут через пять-семь с гордостью заявил внутренний голос. – «Данный обоз, действительно, направляется в Рязань. Везут на продажу различные кузнечные изделия: пилы, топоры, железные костыли, бороны, косы, подковы, наконечники для копий и стрел…. А этот подвижный мужик, оказывается, вовсе и не прижимистый купец, а знаменитый в Мещерском крае кузнец. Что же, хорошая профессия. В том смысле, что не позорная…».
Разговор, тем временем, повернул в другое русло. Седобородый и очень худой старик по имени Феодосий приступил – по просьбе остальных обозников – к изложению немудреной былины:
– Славится земля русская богатырями богатырскими, да разбойниками разбойничьими…. А сверху всего князь княжеский сидит, за всем следит и порядок наводит, если нужно. Да, только, не всегда выходит у князя так, как нужно – правильно. Вот, и сейчас урон потерпел немалый от Соловья Разбойника. Увёл бандит окаянный казну государственную прямо из-под носа. Наступила пора – кликать могучего Илью Муромца…
Былина была смутно-узнаваемой, и постепенно превратилась-переродилась в некое подобие баллады. Зажмурив глаза, седобородый Феодосий самозабвенно выводил:
Прямоезжая дорога заколбдела, Заколодела дорожка, замуравела…. Замуравела дорожка ровно тридцать лет. Как у той ли реченьки Смородинки, Как у той ли грязи, грязи черные, Как у той ли березыньки покляпоей, У того креста Леонидова – Сидит Соловей Разбойник, Дихмантьев сын – На семи дубах, в девяти суках…. Как засвищет Соловей по-соловьиному. Закричит, собака, по-звериному. Зашипит, проклятый, по-змеиному…. Так все травушки-муравы уплетаются, Все лазоревы цветочки отсыпаются, А что есть людей вблизи – все мертвы лежат….
Поняв, что ничего интересного он больше уже не услышит, Гарик тихонько тронул Екатерину за плечо и жестами показал, что песенный спектакль завершён, и пора двигаться на выход. Катя отчаянно замотала кудрявой головой, выражая полное несогласие с этим решением.
– Поползли, дура упрямая, – зло зашипел Гарик. – Нам тут делать больше нечего. Видишь, они уже тушат костры, собирают вещички и запрягают лошадей? Значит, минут через десять поедут дальше, на Рязань….
Полученной информацией Гарик делился со спутниками уже на ходу. Екатерина же, изображая из себя грозовую сентябрьскую тучку, старательно хмурилась и молчала.
– Надо же! – изумился Глеб. – А я-то думал, что историю-легенду об Илье Муромце и Соловье Разбойнике придумали только в девятнадцатом веке. Ну, всякие там шустрые писатели и поэты, озабоченные лёгким и не пыльным заработком…
Неожиданно со стороны обрыва, от которого они отошли уже на добрый километр, долетел громкий, заливистый и затяжной свист.
– Это же он, мамочка моя! – ужаснулась Катя, непроизвольно поднося ладошку к левой груди. – Что же делать-то теперь?
– Кто это – он? – мягко уточнил Гарик.
– Конечно же, Соловей Разбойник! Вы что, не слышали этого ужасного свиста? Надо срочно возвращаться!
– Зачем это?
ebooksa