Некоторое время было тихо.
– Расскажите мне коротенько, Борис Ильич, что мы тут успели. Я в этом бардаке совершенно оторвался от дел.
Академик подобрался.
– Если коротенько, то так. Проработаны и смонтированы три модели челнока.
– Один к одному?
– Нет, конечно. На старом стенде модели в натуральную величину просто не поместились бы. Одна пятая. Проведен предварительный обдув всех трех, выбрана наиболее перспективная.
– И все?
– Нет, конечно. Мы ей еще имя придумали.
– Надо же. Давайте я угадаю. «Аэлита»? «Галактика»?
– Нет. Холодно.
– Не пугайте меня. Неужели вы, окрыленные эпохой советских триумфов, вспомнили первый атомный ледокол и, свят-свят-свят, назвали челнок «Ленин»?
– Ни в коем случае. «Лоза».
– Нетривиально… Закрадывается подозрение, что продукция виноделов вам крупно помогла в работе.
– В честь Лозино-Лозинского.
Наиль качнул головой.
– Благородно… Но, увы, негусто.
– Вторая группа, как мы и уговорились, занималась «Ангарой». Понятно, что Перминов «Ангару» не отдаст, но велась параллельная проработка и, в общем, есть вероятность, что базовый модуль носителя можно без потерь удешевить процентов на семь-восемь. В абсолютном исчислении это, как легко понять, бешеные деньги. Спроектированы и отмоделированы новые форсуночные головки. Судя по всему, они позволят увеличить тягу… Не принципиально увеличить, но существенно. Что делать с такой информацией – решать, конечно, вам.
Олигарх помолчал. Потом проговорил горько:
– Семь-восемь процентов. Господи, при нормальном положении дел – подвиг! Инженеров на руках надо носить! А эти там… пилят…
Он глубоко втянул носом воздух и, на миг зажмурившись, сокрушенно помотал головой.