— Это можно считать самой странной беседой, которую мы когда-либо вели?
— Наверное.
— Никто, кроме тебя, не мог бы быть здесь со мной, никто, кроме тебя, не понял бы, — сказала я. — Я так рада, что ты тоже его видел.
И такого раньше никогда не случалось, верно? Ты никогда не упоминала ни о чем подобном.
Никогда. Я знаю, бывает, души все еще привязаны к телу. И я думала: не становятся ли они призраками, если не обретают свободу? Я всегда хотела знать, увижу ли когда-нибудь призрака, и всегда была слегка разочарована, что такого не случалось. О господи, Толливер. Он спас меня, не дав упасть в эту могилу, прямо на труп. Я впервые увидела призрака — и он меня спас.
— Ты испугалась?
— Не того, что он меня обидит. Но я испугалась, потому что это было жутко и я не знала, как с ним поступить. Я не знаю, почему он не может или не хочет уйти, не знаю, как он проводит время, не знаю его целей. А теперь, думаю, все его родные мертвы. Никто не может навестить его или…
Я замолчала, боясь, что впадаю в сентиментальность.
Все мертвые хотят, чтобы их нашли. Это все, чего они хотят. Не мести, не прощения. Они хотят быть найденными. По крайней мере, я всегда так думала.
Но Джосая Паундстоун — а я была уверена, что видела его призрак, — оставался тут с момента своей смерти. Кто-то возвел могильный камень с надписью «Любимый брат». И кто-то убил его, если верить тому, что ему запомнилось. Когда я стояла на его могиле при свете дня, я чувствовала лишь исходившее от него очень слабое трепетание. Тогда я была поглощена гудением, исходившим от более свежего трупа. Я решила, что Джосая Паундстоун ушел навсегда.
Очевидно, я ошиблась.
Глава девятая
Мы не торопясь вернулись к машине. Мне пришлось время от времени держаться за Толливера, и вряд ли он возражал против того, чтобы поддержать меня. Мы отряхнули пыль с моей куртки и потопали, чтобы стряхнуть грязь с обуви.
— Если в больницах существовали бы отделения экстренной помощи для переживших психологический шок, мы могли бы отправиться туда, — сказал Толливер, открывая машину.
— Я никогда еще не оставляла тело, не заявив о находке, — заметила я, вспомнив, что не далее как вчера так гордилась этим фактом. — Никогда. — Меня вдруг передернуло. — Хотелось бы мне поместить свой мозг в теплую ароматную ванну. Предоставить нервной системе ароматерапию.
— Ты нарисовала просто отвратительную картинку, — отозвался Толливер.
Он был прав, но я все равно мечтала как-то успокоить развинченные нервы. Я сделала глубокий вдох и попыталась отодвинуть незначительные мысли на второй план.
Нам все еще предстояло принять решение, нелегкое решение.
— Ты что-нибудь получила от… вообще что-нибудь получила? — спросил Толливер.
— Да, — ответила я. — Да, доктора Нанли застигли врасплох. Я не знаю, почему он там очутился, но он никак не ожидал, что человек, который с ним был, таит злые намерения.