Учебник для детектива

У того зачесалось в носу, как от сильного запаха серных спичек, когда он прочитал то, что написал Джаспер, а именно: «Отель „Гилберт“, номер 202».

Даже еще не прочитав это послание, он уже знал, что в нем будет указан тот же самый адрес, что записан на клочке бумаги, лежащем у него в кармане. Значит, он все-таки уже встречался с Клео Гринвуд. И назвалась она Верой Трусдейл, наболтавшей ему что-то о розах в ее номере.

Анвин сунул карточку в карман и встал. Он задал один вопрос, и братья Рук ответили на него. Но разве ему не полагается еще один, раз уж их за столом двое? В голове у него роилось множество вопросов: о происхождении трупа, хранящегося в Муниципальном музее, об истинных причинах визита Клеопатры Гринвуд в Агентство нынче утром, о вероятности того, что все это указывает на выход Еноха Хоффмана из подполья. Но братья Рук смотрели на него так, словно считали данную тему полностью исчерпанной. В общем, он встал и собрал свои вещи.

У двери Златари ухватил его за руку и торопливо прошептал:

— Цена некоторых вопросов в ответе на них, детектив.

Он оглянулся на братьев Рук, и Анвин проследил за его взглядом. Братья выглядели как парочка симметрично одинаковых статуй, одна из которых оригинал, а другая — копия. При этом никто не взялся бы определить первоисточник.

— Полагаю, вы уже виделись с Клео Гринвуд, раз уж она снова появилась в городе, — продолжил Златари. — Я слышал, как она поет — в одном заведении, повыше классом, чем даже это. Такое ощущение, что она смотрит прямо на тебя, через весь зал. И когда слышишь ее голос, время как бы останавливается. И ты готов для нее сделать все, что она только попросит, — если, конечно, она попросит. Ведь так, я прав? А может, вам все это только показалось. Попытайтесь себя убедить, что это вам всего лишь показалось, детектив. Попытайтесь забыть.

— С какой стати?

— Дело в том, что вы всегда будете ошибаться на ее счет.

Анвин надел шляпу. Да, он очень хотел бы забыть обо всем, что произошло с тех пор, как он проснулся сегодня утром, и никогда не вспоминать даже свой сон про Сайварта. Может быть, когда-нибудь Эдвин Мур научит его, как это нужно делать. А пока что ему надо двигаться, продолжать работать.

Анвин поспешно двинулся к своему велосипеду, желая оказаться как можно дальше от заведения «Вздремни часок» к тому времени, как братья Рук поймут, что он нагло блефовал. Когда они откроют его карты и увидят, что там самые разнообразные цифры, в полном беспорядке, да еще и всех четырех мастей.

Глава 7

Разработка подозреваемых

В начале они всегда предстают перед вами в качестве жертв, в качестве союзников или свидетелей. Ничто не должно восприниматься детективом с большим подозрением, нежели призыв о помощи, предложение помощи или беспомощный, но говорливый очевидец. И лишь в случае совершения кем-то того или иного подозрительного поступка вы можете допустить возможность того, что он ни в чем не виновен.

Перед мысленным взором Анвина возникла некая схема, в центре которой колыхались на невидимых волнах шляпа и плащ. Рядом с ними парило платье, наполненное дымом. Надо всем этим порхали две черные птички в черных шляпах, и обращала на себя внимание также пара трупов: один восседал в офисном кресле, второй покоился в стеклянном саркофаге. Такое, естественно, могло быть только в сказке, написанной каким-нибудь забывчивым стариком с дико торчащими во все стороны седыми космами, — она крутилась у него в голове подобно граммофонной пластинке.

Дождь усилился, и, что еще хуже, Анвин теперь ехал против ветра. Улицы были незнакомые, со всех сторон из-под полей шляп, с которых стекала вода, на него с явной угрозой смотрели незнакомые лица. Из переулка выскочила собачонка, белая с пятнами абрикосового цвета, и увязалась за ним, так и норовя цапнуть за заднее колесо велосипеда. Обычно, когда шел сильный дождь, городские собаки полностью терялись и начинали блуждать — следы и запахи, по которым они привыкли ориентироваться, в такую погоду смывало водой в сточные канавы. Анвин и сам сейчас чувствовал себя подобно этой собаке. А эта наконец оставила его, чтобы исследовать мусорный контейнер на углу, но как только она исчезла, он понял, что ему ее не хватает.

Держать над собой открытый зонт ему удавалось лишь при езде на короткие расстояния и при относительно высокой, но разумной скорости передвижения. А потому сейчас он весь промок насквозь. Рукава свисали, наползая на ладони, галстук прилип к рубашке. Если Клеопатра Гринвуд увидит его в таком виде, то только посмеется над ним и прогонит прочь. Несомненно, ей что-то известно — она всегда обладала информацией и неизменно была «в курсе». Но в курсе чего? Зачем она сейчас вернулась в город?

Анвин понимал, что, даже проделав огромную работу по концентрации всех имеющихся в Агентстве информационных ресурсов и тщательно изучив все файлы, он убедится лишь в наличии, вероятно, не менее дюжины различных версий того, что представляет собой Клеопатра Гринвуд. По одной из них, она в возрасте семнадцати лет, отказавшись от своих прав на долю в родительском текстильном бизнесе, сбежала с передвижным луна-парком Калигари. Этот, по сути дела, балаган, находившийся в тот момент на грани полного краха, никому не интересный своими постаревшими красотками и бездарной роскошью, сделал из девушки своего рода принцессу цирка. Она гадала на картах и служила мишенью для метателя ножей — мужчины с мадьярскими усами.

Во время одного такого представления нож вонзился ей в левую ногу чуть выше колена. Клео сама извлекла его из раны и сохранила. Ранение привело к хронической хромоте, а злосчастный клинок потом неоднократно фигурировал во многих рапортах Сайварта. И когда она обнаружила детектива в грузовом трюме «Уандерли», в ту ночь стоявшего на якоре в гавани, она держала в руке именно этот нож.

Позже Сайварт писал: