В завещании не содержалось никаких упоминаний о штрафных санкциях за невыполнение воли полковника, поэтому прошло лишь три дня после его погребения, как началась распродажа коллекции с аукциона. Народу собралось порядочно, зал заполнило множество историков, сотрудников музеев и энтузиастов из числа военных, всегда недолюбливаемых и даже презираемых полковником. Однако с самого начала торгов лот за лотом стал выигрывать один и тот же странный джентльмен, сидевший в задних рядах и закрывавший лицо черным платком. Из слухов, витавших по залу, можно было заключить, что это представитель Еноха Хоффмана, чей интерес к антиквариату к тому времени стал широко известен. Леопольд тоже разделял подобные подозрения, но вовсе не печалился тому, поскольку карманы этого странного человека казались бездонными.
По окончании аукциона этот джентльмен подошел к Леопольду для окончательного расчета. Именно тогда он сдвинул черный платок, и перед собравшимися предстал полковник Бейкер. Он, оказывается, вовсе не умер, а просто имитировал собственную смерть, желая проверить, насколько может доверять сыну. Полковник тут же объявил свое завещание недействительным — в конце концов, он был очень даже жив и здоров — и потребовал назад все, что Леопольд уже считал своим.
Именно на этом этапе на сцене возник Сайварт. Его рапорт начинался так:
Задание появилось у меня на столе утром. По правде говоря, я ожидал, что меня назначат расследовать это дело. Когда человек выкидывает подобный фокус, весть об этом распространяется быстро, в результате чего с кем-то происходит несчастный случай. Только представьте себе: тело полковника находят рано утром лежащим на полу в домашней библиотеке — с восемью ножевыми ранениями. Орудие убийства — мизерекорд из коллекции полковника. Кто-то нашел и разделался с этим оборотнем.
Кто мой клиент? Леопольд Бейкер, главный подозреваемый.
Это был первый случай, когда Сайварту поручили доказать чью-то невиновность, и Анвин догадался, что это задание привело детектива в дурное настроение. Сайварт отнюдь не спешил, добираясь до поместья Бейкера, а его заметки об осмотре места преступления оказались беглыми и поверхностными.
Да, — писал он в отчете, — мертв.
Я велел им оставить тело там, где оно лежит, и пошел прогуляться. Этот дом был настолько переполнен тайнами, что у меня голова разболелась. Так, можно пройти через люк под статуей в холле, потом подняться по лестнице, находящейся за стеллажами для бутылок в винном погребе, спуститься по тоннелю под теплицей. И все это только для того, чтобы найти удобный стул, видимо, единственный во всем доме.
Он оказался в кабинете полковника, где я нашел запас виски, а также первую весьма информативную вещь, имеющую отношение к данному делу.
В письменном столе Сайварт обнаружил личные записи полковника, касающиеся его военной службы. В них полковник раскрывал секрет тактического приема, принесшего ему славу. Все считали, что он мог находиться одновременно в двух разных местах — так оно и было, потому что у полковника имелся двойник, брат по имени Реджинальд, чье существование оставалось тайной для командования.
Однажды их чуть не разоблачили, потому что при стрельбе они пользовались разными руками. Шербрук был левшой, а Реджинальд — правшой. Генерал однажды обратил внимание на это несоответствие, но Шербрук заявил: «В траншеях, сэр, я пользуюсь обеими руками, а в офицерском собрании я пользуюсь вилкой». Заявление было настолько бессмысленным, что сработало.
Я забрал бутылку виски с собой и прикончил ее, прежде чем добрался до библиотеки. Тело оставили в покое, как я велел, хотя коронер[4]уже начинал злиться. Я беседовал с ним с настырной откровенностью — такая тактика обычно хорошо оправдывает себя с людьми в подобном настроении. Разве я не прав, дорогой мой клерк, когда воображаю себе, что живу и действую в какой-то радиопостановке? Например, в такой:
Детектив: Вот, что мы видим на правой руке потерпевшего, между большим пальцем и указательным?
Коронер: Да это же чернильные пятна. И что с того?
(Рука мертвеца глухо стукается о пол.)
Детектив: Полковник Шербрук Бейкер был левшой. Леворукий, если угодно. Не кажется ли вам странным, что левша держал ручку в правой руке?
Коронер: Ну, я…
Детектив: А эти раны! Угол, под каким были нанесены удары! Что дал осмотр тела — убийца был левша или правша?
(Шорох перелистываемых страниц.)
Коронер: Сейчас посмотрю… Ага. Ага! Убийца держал кинжал в левой руке!
ebooksa