— Как удачно, — сказал почтальон. — А у меня тут для него
Последнее слово он произнес с придыханием. Как всякий влюбленный в свою работу, к ее составляющим он относился с благоговением. Так же Мелвин иногда воспринимал моделин. Возможно, здесь кроются истоки извечной вражды между почтальонами и собаками. Для почтальона щенок, несущий газету своему хозяину, равносилен глубочайшему оскорблению.
— Корреспонденция для Сандерса? — переспросил Мелвин. — Так я могу передать, мы сидим вместе…
Почтальон обдумал предложение, косясь на Капусту. Собака успокоилась и с нескрываемым интересом изучала поведение пары черно-желтых божьих коровок на ближайшей травинке.
— Ну ладно, — сдался почтальон. — Точно донесете?
Мелвин прикинул расстояние. До столика — от силы два десятка метров.
— Наверняка, — пообещал он.
Сандерс высоко поднял пивную банку — то ли приветствуя почтальона, то ли торопя Мелвина вернуться.
Почтальон достал из сумки журнал в целлофановой обертке и пару открыток. Сверился с адресом и протянул Мелвину. Чувствуя, как Капуста насторожилась, тот поспешил забрать корреспонденцию.
— Всего хорошего, — и прежде чем собака успела выкинуть очередной фортель, Мелвин быстрым шагом направился к столику, держа Капусту за ошейник.
— Ловко вы его, — сказал Сандерс. — Давненько не видел, чтобы Годвин так прыгал. Ему полезно — пусть разомнет кости, ведь постоянно жалуется: то колени у него ломит, то руки…
— Это тебе, — сказал Мелвин, протягивая Сандерсу журнал и открытки.
Почтальон забрался на велосипед. Мелвин покрепче сжал ошейник и не отпускал, пока почтальон не скрылся в здании управления. Капуста жалостливо косилась на хозяина, даже не пытаясь понять, за что ее лишают столь замечательного развлечения. В любом кинологическом справочнике можно прочесть о веселом и жизнерадостном нраве биглей. Но нигде нет и слова о крайне специфическом чувстве юмора.
Не взглянув на журнал, Сандерс вцепился в открытки. Лицо расплылось в счастливой улыбке.
— Ух ты! От Руперта, — вскричал он, взмахнув открытками перед носом Мелвина. — Из Брюсселя и Пекина. Смешно, что они пришли вместе?
Мелвин пожал плечами.
— Наверное. А кто такой Руперт?
— Неужели я тебе не рассказывал? — изумился Сандерс. — Моя кровь и гордость. Сын. Он у меня пилот, летает по всему свету. И где ни приземлится, всегда сфотографируется на фоне местной достопримечательности и пришлет мне. Ну, чтобы я тоже мир посмотрел… Глянь.
Он протянул одну карточку Мелвину. На фоне ярко-красной пагоды стоял молодой человек в форме гражданской авиации, как две капли воды похожий на шерифа из ранних вестернов Сандерса. Взглянув на брюссельскую открытку, Мелвин мрачно подметил, что с достопримечательностью он не ошибся.
Сандерс прочитал весточки от сына. Но если на первой он фыркал и усмехался, то вторая разом смыла веселье. Щека дернулась. Сандерс одним глотком осушил банку, смял в кулаке и швырнул в сторону мусорного бака. Не попал, и та, звякнув, покатилась по асфальту. Капуста печально проводила банку взглядом.