Тайна исхода

— Вам обязательно там стоять? — поинтересовался Стаффорд. — Вы закрываете мне вид.

Гейл беспомощно оглянулась. Лили уже отсняла материал о пограничной стеле, и теперь Стаффорд настраивал камеру, чтобы снять себя на фоне пустыни. Она либо закрывала вид Стаффорду, либо сама попадала в кадр.

— Пойдемте со мной, — предложила Лили, показывая на узкую тропинку, уходившую вверх по холму. — Свой кусок я уже отсняла.

Крутая тропинка предательски скользила из-за сланцеватой глины, но вскоре они уже оказались на вершине холма, откуда открывался поразительный по красоте вид на светлую равнину из песчаника и ленту растительности, ограждавшую Нил.

— Господи! — пробормотала Лили. — Только представьте, как здесь жить.

— Подождите до обеда, — согласилась Гейл. — Или приезжайте летом. Здесь даже тюрьму строить нельзя.

— Тогда почему Эхнатон выбрал это место? Я имею в виду, наверное, не только из-за солнца, поднимающегося меж двух скал.

— Амарна оставалась нетронутой землей, — ответила Гейл. — Никогда не связанной с другими богами. Возможно, это сыграло роль. И не забывайте, что Египет был образован объединением двух земель — Нижнего Египта и Верхнего Египта, каждый из которых претендовал на первенство. А здесь как раз проходит граница между ними, поэтому не исключено, что Эхнатон выбрал для правления это место из практических соображений. Хотя есть и другие теории.

— Например?

Гейл показала на север, где скалистая гряда сливалась с Нилом:

— Там Эхнатон построил свой дворец. Там много природной тени, и Нил протекает достаточно близко, чтобы разбить прекрасные сады и наполнить бассейны. А когда он выезжал по делам в Амарну, то рядом с носилками бежали солдаты, чтобы создать тень от солнца.

— Неплохо для некоторых.

— Вот именно. В главном храме Атона постоянно накрывали сотни столов, ломившихся во время церемоний от гор мяса и овощей. А останки людей на местных кладбищах свидетельствуют об анемии и недоедании. И не забывайте про письмо ассирийского царя по имени Ашшурубаллит. «Почему ты оставляешь моих послов ждать на открытом солнце? Они умрут на солнцепеке. Если царю самому нравится стоять на солнце, то, конечно, пусть так и делает. Но почему должны страдать мои люди? Это убьет их».

Лили нахмурилась.

— Ты думаешь, он был садист?

— Я это допускаю. Представь, что твой начальник прав и Эхнатон действительно страдал от какой-нибудь ужасной болезни. Разве трудно предположить, что ему нравилось, когда другие тоже страдают?

— Нетрудно.

— Но дело в том, что этого наверняка не знает никто: ни я, ни Фатима, ни твой босс. У нас просто нет достаточных свидетельств. Вам надо постараться донести это до своих зрителей. В вашей передаче все основано на догадках, а не на фактах. Все.

Лили понимающе покосилась на нее.

— Так Фатима нам это хотела сказать вчера вечером?