Дракон Фануил

И они снова принялись за работу.

Тарквин всю ночь провел в кабинете. Он отправился спать лишь на рассвете, совершенно изнеможенный, и освободил Фануила от несения стражи лишь во второй половине наступившего дня. Обрадовавшись возможности отдохнуть, дракон решил полетать над морем, там он и обнаружил, что Клыков на своем месте нет.

— Обнаружил, не обнаружил, — устало пробормотал Лайам, ероша пальцами свои белокурые волосы. Дракончик тем временем расправился с последним куском мяса и безразлично уставился на него. Лайам хлебнул еще вина — оно по-прежнему было восхитительно прохладным и вкусным.

На протяжении следующих трех дней волшебник не принимал посетителей, насколько было известно Фануилу. Он находился в доме и по большей части даже не покидал спальни, приказав фамильяру носить ему пищу.

«Временное удаление Клыков из этого мира отняло у него много сил».

— Ты уверен, что это ему удалось?

«Конечно. Клыки были, Клыков не стало. Конечно, ему удалось».

— Хорошо. Попробуем зайти с другого конца. Ты уверен, что он их и вправду переместил, а не сделал на время незримыми?

«Я кружил над водой в том месте, где находились Клыки. Их там не было. И потом делать вещи незримыми просто. После этого не нужно три дня отдыхать».

Сдержавшись, чтобы не наговорить лишнего, и приложившись к кувшину, Лайам продолжил обсуждение.

Итак, Тарквин отдыхал три дня, но уже на второй день отдыха к нему прибыл посыльный из города и принес запечатанное письмо. Старик прочел письмо, расхохотался и произнес: «Ах, Марциус, Марциус!» Послание он сжег. Насколько помнил Лайам, именно в этот день и произошло чудесное возвращение кораблей Фрейхетта Неквера в порт.

Следующий день — Лайам с удивлением осознал, что это было совсем недавно, — Тарквин провел у себя в комнате. Когда спустились сумерки, волшебник велел Фануилу согреть воду для купания и тщательно вымылся. Потом он оделся в свой самый эффектный вечерний халат из синей и плотной ткани — тот самый, в котором его обнаружил Лайам, — и велел дракону убираться из дома. Тарквин был весел и потирал руки, что он всегда делал в предвкушении чего-то приятного. С этого момента Фануил больше не видел его живым.

Тарквина убили около полуночи. Фануил это знал точно, потому что почувствовал, как душа покидает его хозяина, и рухнул на черный песок пляжа. Он все же сумел как-то добраться до дома и заползти внутрь, а примерно через час после этого появился Лайам.

Остальное Лайам знал и сам. Он прислонился к стене, потягивая по-прежнему остававшееся прохладным вино. Правда, для этого ему уже приходилось высоко запрокидывать голову.

Тарквин умер в полночь. Значит, у Лонса имелось достаточно времени, чтобы после конца представления добраться до бухты. Где в тот момент находился Марциус, Лайам не знал, но если торговец и вправду был причастен к этому делу, он скорее послал бы к Тарквину кого-либо из своих наемников. Перемещения аптекаря в эту ночь также были загадкой. А кто была женщина с обольстительным голосом, Лайам вообще понятия не имел. Кусочки мозаики были сложены воедино, но общая картина выглядела не слишком-то ободряюще, и Лайам понял, что он стоит всего лишь на вершине кургана, а до сути ему еще копать и копать.

«Ты долго не приходил к мастеру Танаквилю. Он скучал по тебе».

Вот новость! Лайам ошарашено оторвал взгляд от кувшина.

— Да неужели?

Этот Тарквин, даже сойдя в могилу, не переставал его удивлять. То он гоняет, как кошку, и не ставит ни в грош существо, носящее в себе частицу его души. А то вдруг скучает по человеку, который ему не сват и не брат и вообще седьмая водица на киселе.

«Танаквиль был хорошим хозяином».