— Так-то оно так, но…
«Мастер, кто-то входит в твою камеру».
Обмен есть обмен, и, утратив свой слух, дракончик получил возможность прислушиваться к тому, что творится в темнице. Лайам открыл глаза, встряхнул головой и повернулся к двери. Там уже стояли двое солдат. Один держал наготове копье, в руках другого была оловянная кружка, накрытая ломтем хлеба.
— Твой завтрак, ублюдок!
Лайам кротко кивнул, надеясь, что стражи уйдут. Ему хотелось дослушать разговор до конца. Кружку поставили на пол, но солдаты не уходили. Они хмуро поглядывали на узника, явно разочарованные тем, что им не к чему прицепиться.
— Эдил Грациан был самым замечательным человеком на свете, — сказал наконец с вызовом тот, что держал копье.
— Знаю, — ответил Лайам. — Я его не убивал.
«Вот дурачье!»
Солдат что-то прорычал и двинулся было к узнику, но другой страж тронул его за плечо и покачал головой. Дверь за ними еще не успела закрыться, а Лайам уже переключился на слух Фануила, но ничего не услышал. В комнате графа царила мертвая тишина.
«Проун ушел, — сообщил Фануил. — Граф принимает ванну».
Лайам открыл глаза и, выругавшись, пнул свой завтрак ногой. Хлеб и кружка беззвучно разлетелись в разные стороны, своего ругательства он тоже не слышал. Сообразив, в чем дело, Лайам встряхнул головой и, громко кашлянув, убедился, что слух вернулся к нему.
«Тут ничего интересного не было, — продолжал Фануил. — Проун пытался выпросить у графа какие-то деньги, граф ответил, что выплатит все, но — после нынешней ночи. Потом он сказал, что должен готовиться к встрече с ведьмой, и выпроводил толстяка».
«И все?»
«Все».
«Хорошо. Как только сможешь, выбирайся оттуда и найди себе местечко получше».
«Да, мастер».
Лайам заходил взад-вперед по камере, размышляя над новостями. В конце концов он решил, что они не стоят риска, которому подвергался дракончик. Если бы разговор между двумя негодяями слышал кто-то еще, то этого бы хватило, чтобы изобличить Райса и Проуна. Но рассказу узника, томящегося в темнице, вряд ли кто-то поверит. Более того, его даже слушать не станут.
Впрочем, ему удалось выяснить, что готовится новое преступление, возможно, более даже ужасное, чем все предшествующие злодеяния. Если прежние действа Аспатрии потребовали крови невинных детишек, то чего можно ожидать от завершающего обряда, после которого, по словам графа Райса, даже сам герцог ничего со злодеями поделать не сможет? Во всяком случае, дело явно попахивает еще одним человеческим жертвоприношением. Преступники опять собираются пролить чью-то кровь.
«Не очень-то расходись, — одернул себя Лайам. — Ты ничего толком не знаешь».
Однако, планируется кровопролитие или нет, обряд состояться не должен. Встает вопрос: что в связи с этим следует предпринять? Вцепиться в решетку и орать дурным голосом, пока не сбегутся солдаты? А потом рассказать им страшную сказочку, которая еще больше их разозлит? В лучшем случае ему надают тумаков, а в худшем… Лайам поежился. Что может произойти в худшем случае, не стоит и представлять. Значит, надо попробовать разобраться с этой историей самому. «Прежде чем разбираться, нужно придумать как выбраться из темницы», — цинично заметил внутренний голос.
ebooksa